смех. Свободные от несения службы моряки коротали время, загорая на свежем воздухе. Завидев Полундру, от гогочущей группы отделился старший механик и направился к нему, покручивая свои роскошные усы.
– Во-он та посудина уже на подходе! – поравнявшись с Сергеем, он махнул рукой в сторону приближающегося катера. – На ней до берега и доберешься. Ты в Марселе ведь не был еще? Мой тебе совет – сходи к церкви Святого Виктора, не пожалеешь. Оттуда весь город как на ладони!
Сергей благодарно улыбнулся:
– Спасибо, Петрович! А может, вместе махнем? Ты же моряк бывалый, покажешь город, а?
– Не в тех я местах бывал, чтобы добропорядочного семьянина туда водить, понял? Так что не искушай лучше, а то на пару в такой загул уйдем, что потом даже замполиту стыдно будет нам нотации читать! – засмеялся пузатый механик и затопал к себе в трюм. – Ну бывай! Удачи тебе!
– Эх, Петрович! – укоризненно протянул Полундра и направился к сходням, к которым уже приближался катер. Легко перебравшись на шаткий борт подошедшей посудины, Павлов перекинулся парой английских фраз с ее капитаном, предъявил свои документы французскому пограничнику, находившемуся там же, и уселся на место для пассажиров.
Сняв фуражку, чтобы не сдуло встречным ветром, Сергей беззаботно наблюдал, как катерок лавирует между сотнями судов, суденышек и лодчонок, снующих в марсельском портовом комплексе. Старый порт, к одному из причалов которого лежал путь Полундры, все больше напоминал ему огромный муравейник. Со всех сторон вздымался бесконечный лес мачт. Это нестройными рядами, длиною в несколько сотен метров каждый, выстроились пришвартованные яхты. То же самое творилось и в Новом порту, только масштабы судов там были более впечатляющими. Еще бы, ведь это самый крупный порт Франции на Средиземном море с грузооборотом больше 100 миллионов тонн в год.
Причал, к которому подвалил катер, оказался на удивление немноголюдным. Очутившись наконец на твердой земле, Сергей огляделся по сторонам. Твердо решив прогуляться для начала пешком и не брать такси, он надел фуражку и уверенно направился в глубь города, между возвышавшимися вокруг порта многоэтажками и негусто расставленными автомобилями.
Тонированное стекло темно-синего «Ситроена», припаркованного так, чтобы держать в поле зрения выход с причалов, бесшумно поползло вниз. За рулем, одетый в легкий европейский костюм, сидел сильно загорелый мужчина. Судя по чертам его лица, он был выходцем из Ближнего Востока, что было отнюдь не удивительно для Марселя, где три четверти населения составляют арабы и другие жители Северной Африки. На лбу незнакомца красовался грубый шрам, заходящий на левый глаз, а глубокие морщины на его еще нестаром лице говорили о том, что ему многое уже пришлось пережить.
Зоркие глаза цепко оглядывали прохожих, особенно отмечая тех, кто шел со стороны пристани. Внезапно его взгляд остановился на проходившем в десятке метров от автомобиля военном моряке, огромный
