прошлогоднего культурно-просветительного тура ожидать не пришлось. В этот апрельский теплый день Маша внезапно изъявила желание насладиться постановкой «Юнона и Авось».
– Это что-то про любовь?
– Разве может быть иначе? – пожала плечами Маша.
– Не замечал в тебе ранее стремление к романтике.
– А его и нет. Просто хочу на кого-нибудь посмотреть со стороны. Надоело самой вечно быть в центре внимания толпы.
Валера прищурил глаз и многозначительно посмотрел на Машу сверху вниз.
– Ой ли? – цокнул языком. Маша явно имела свою важную и никому не ведомую причину нынешней культурной вылазки.
– И для этого надо выходить в свет. Посмотреть на людские трагедии ты можешь и со своего балкона в Балашихе.
Маша закатила глаза.
– Тебе не все ли равно? Просто сопроводи свою даму на оперу.
– «Свою даму», – просмаковал фразу Валерий.
После приезда из Новороссийска Валерий то и дело заговаривал с Машей о семейных парах, с которыми был знаком; всячески, не намереваясь специально, в разговоре с ней уклонялся в тему совместного проживания. Вчера и вовсе предложил пожить у него до следующего полета на очередную фотосессию.
– Не начинай… – отрезала она.
– Хорошо, – мужчина сделал театральную паузу и добавил, – моя дама.
Маленькая дамская сумочка ударила по плечу.
– Придурок, пойдем.
Они подошли к позирующему музыканту атомной пустоши. Кожаный плащ, издали показавшийся брезентовой накидкой от противохимического костюма, почти подметал землю, но всё же смотрелся весьма антуражно в комплекте с потертыми полусапогами и шерстяным свитером. На долю секунды Валера прочувствовал задумку фотографа по композиции кадра. Гитара гармонировала с фасадом оперного театра, а неряшливая поношенность облачения музыканта как бы говорила об упадке современной культуры.
Щелчок затвора.
– Извините, – Маша оказалась у плеча фотографа, – мы поспорили, что Вы создаете обложку для своего нового альбома.
Валера не удивился Машиной фразе о каком-то недавнем споре. Для нее придумать незатейливые обстоятельства самой глупой ложной ситуации, словно чихнуть – выходило внезапно и весьма привлекательно. Маша любила откалывать подобные номера перед официантом, чтобы не платить по мелким счетам. Причем делала это вовсе не из экономии средств, а попросту из скуки.
– Альбом? Нет! – улыбнулся музыкант и подошел поближе, – мы создаем афишу.
– В многолюдном месте средь бела дня?
– Сроки поджимают, некогда время выбирать, – продолжал улыбаться музыкант.
– Что же такого внезапного должно произойти? – наивная улыбка Маши обескураживала.
– Атомный
