начал с ним бороться и получил эту страшную рану.
– Где зверь? – грозно спросил Бат.
– Мы убили его, нарушив запрет правителя, – объяснил воин. – Его несут те, кто идет позади.
Ичхако сидела с окаменевшим лицом перед ложем своего мужа, правителя Чакаля. Она поминутно опускала кусочек холщовой ткани в миску с холодной водой и протирала лоб раненому, метавшегося в лихорадке. Несколько приближенных из числа знатных воинов и главных советников правителя сгрудились в дальнем конце покоев, в почтительном молчании. Перед ложем на маленьком столике стояла курительница, в которой дымилась пома – ароматная смола.
«Дым помы долетает до богов и они, вкушая его, одаривают в знак благодарности людей своими милостями,» – говорили жрецы.
В изголовье лежащего в забытьи Читама сидел на коленях Мидатль. Жрец, выпив травяной отвар, готовившийся специально для того, чтобы слышать богов, полузакрыв глаза и раскачиваясь взад-вперед бормотал что-то неразборчивое, испрашивая выздоровления для правителя Чакаля.
Бат, стоящий возле матери, вглядывался в бледное лицо отца, которое страдания сделали еще более суровым. Даже в беспамятстве Читам внушал окружающим почтение, смешанное со страхом. Только Ичхако испытывала сострадание и пыталась всем, чем могла, облегчить мучения мужа.
За окнами было видно заходящее солнце. Мидатль начал призывать помощь богов на утренней заре, и все это время Ичхако, Бат и близкие советники правителя ни на минуту не покидали покоев Читама. Теперь все чувствовали усталость, и собравшиеся придворные переминались с ноги на ногу, не решаясь покинуть своего владыку.
Непрестанно бормочущий заклятия жрец замолчал, и в комнате воцарилась гнетущая тишина, прерываемая лишь тяжелым дыханием больного. Мидатль склонился над Читамом и вложил в его правую руку амулет из камня, на котором был выбит рисунок – человеческая фигурка, падающая в разверстую пасть ужасного чудовища, которое означало подземный мир – Шибальбу.
– Зачем ты даешь отцу этот амулет? – встревожено спросил Бат у жреца.
– Это покажет богам, что Читам готов следовать их воле и придет в Шибальбу, если им будет угодно, – тихо сказал Мидатль. – Боги поймут, что правитель Читама относится к ним с почтением и не станут его карать. Его дальнейший путь или в мире людей, или в Шибальбе будет усыпан их милостями.
– Так ты считаешь, что боги призывают душу Читама в подземный мир? – с ужасом спросила Ичхако.
– Да, это так, – подтвердил жрец. Он говорил медленно, растягивая слова. – Если к утру следующего дня покровитель рода Читама, повелитель дождей Чак не изменит своей воли, правитель Чакаля отправится в мир предков.
С этими словами Мидатль, показав жестом, что больше он ничего не скажет, вышел из покоев правителя. Ичхако горестно вздохнула, изо всех сил подавляя в себе желание зарыдать – она не хотела, чтобы муж, когда придет в сознание,
