сказать Тиму, стала казаться поспешной и даже почти аморальной.
В двадцать минут четвертого в дверях показалась светло-рыжая прическа «афро», принадлежавшая Кэролайн.
– Мартин, пришел мистер Сейдж.
Он встал и обогнул стол, думая о том, что, если Тим спросит, если в разговоре затронет футбольный тотализатор, он ему скажет. В противном случае – скорее всего, нет.
Тим никогда не одевался прилично – даже в первом приближении. Сегодня на нем были черные джинсы в рубчик, грязный свитер с высоким воротником, который когда-то, по всей видимости, был белым, и линялая джинсовая куртка с одной оторванной пуговицей. Такая одежда соответствовала его пиратской внешности. Войдя в кабинет, он закурил «Голуаз» и только потом заговорил:
– Прости, что опоздал. Судебное заседание затянулось.
– Материал для статьи? – Мартин надеялся, что не напутал в терминологии.
Тим пожал плечами. Его плечи были очень худыми – как и ладони, и узкие и плоские подростковые бедра. Сотрясаясь от характерного для курильщика кашля, он явно не тянул на атлета. Единственной мягкой частью его тела были пухлые красные губы. Он присел на подлокотник кресла и сказал:
– Человечество идет по тонкому льду над ужасающей бездной.
Мартин кивнул. Его поразили слова Тима. Именно такое ощущение у него было сегодня утром, когда он размышлял, насколько мала вероятность того, что встреча в лесопарке вообще бы состоялась.
– Это цитата?
– Арнольд Беннет[19].
– Человечество идет по тонкому льду над ужасающей бездной… – Разумеется, никаких неизбежных пропастей не существует, просто редкие неглубокие канавы, подумал Мартин. Писатели склонны преувеличивать. – В таком случае, может, мы займемся бумагами?
– У меня налоговое уведомление почти на пять сотен фунтов. Это какая-то ошибка, да?
Мартин достал папку с документами Тима. Он уже изучил налоговое уведомление. Тим хотел знать, положена ли ему налоговая скидка за использование своей машины и облагается ли налогом платный абонемент в библиотеку. На вопрос о машине Мартин ответил отрицательно, на вопрос о библиотеке – утвердительно, затем задал Тиму несколько вопросов и сказал, что подаст налоговому инспектору апелляцию относительно уведомления на пятьсот фунтов. Больше сказать было нечего – по делу. Тим курил вторую сигарету.
– Как поживаешь, любовь моя? – спросил Тим.
– Нормально, – осторожно ответил Мартин. Вот оно, приближается. Он нервничал, не мог представить, как произносит эти слова, и его раздражала даже мысль об удивлении Тима, о его восхищении, о восторженных поздравлениях. И ответил бодрым тоном, который ему самому показался искусственным: – Уложил в квартире ковровое покрытие, то самое, о котором я тебе рассказывал.
Мартин почувствовал,
