в-четвёртых: Рен-Рендук объявил сперва Ильму, а затем и Зиру своими жёнами. К удивлению Максима, девушки согласились изменить семейный статус. К несчастью гвыхов в племени не оказалось ни одной женщины народа Двона. Голокожие человеческие самки по их меркам считались безобразными уродинами. Но уж лучше взять в жёны уродину, чем остаться вовсе без женщины. Теперь и эта надежда уплывала у волосатых из-под носа.
Максим понимал, что долго так продолжаться не может, гвыхам и Рен-Рендуку вместе не ужиться. Но чем это обернётся, он не знал.
Семнадцатый день жизни в Отстойнике прошёл, как обычно: охота, безуспешные поиски двери. И закончился, как обычно – Максим съел ужин и улёгся спать.
Однако заснуть не успел: к нему подползла Зира. Осторожно потрогала за плечо:
– Макс, слушай. Мы не хотим больше подчиняться Гвыху. Хватит этим волосатым командовать.
– Думаешь, Рен-Рендук лучше? Он только притворяется добреньким. Видела бы ты…
– Какая разница, притворяется он или нет? Рен-Рендук конечно же лучше Гвыха. Он – человек!
– Фашист он, а не человек. А, ты всё равно не поймёшь…
Но Зира не спешила уползать в свой «семейный» закуток:
– Макс, если Рен-Рендук станет магистром племени, ты будешь его первым консулом. И тебе будет положена жена. Ты согласишься взять меня в жёны?
– Ты ж вроде замужем? – Максим даже повернулся к ней, так его удивил этот вопрос.
– Это не по-настоящему было. Это «политика», против гвыхов. Так что? Ты не ответил, хотел бы взять меня в жёны?
Максим не знал, что и сказать. Зира не походила на девушек, которые ему нравились на Земле. Рослая, почти на пол головы выше его самого, крепкая, мускулы под кожей так и играют, живот в квадратиках пресса. Но, при всём том, Зира была красивой. Куда привлекательнее, чем Ильма или тем более Тальда! Кареглазая, тёмноволосая, с тонкими, правильны чертами лица, с ямочкой на подбородке. И родинка на щеке её ничуть не портила, скорее наоборот, добавляла… Как это правильно сказать? Сексуальности, да? Зира была самой красивой девушкой в их команде, да что там! – самой красивой рубболисткой Вирии.
Он вдруг подумал: как это будет, если прижать её к себе и поцеловать в губы? Никогда не целовался с девчонками по-настоящему. Да, он хотел бы… хочет… уже сейчас хочет!
Сообразив, что желание становится слишком очевидным, Максим поспешно перевернулся на другой бок. Проворчал, стараясь, чтобы голос не зазвенел предательски:
– Не мешай, я спать буду.
– Спи и думай. А я рядом с тобой полежу.
Она придвинулась ближе, приобняла. Мягкая и в то же время упругая грудь её прижалась к спине Максима. Он хотел отодвинуться, но прикосновения были такими приятными. Хотя заснуть, когда к тебе так прижимаются, вряд ли получится…
Но он всё-таки заснул.
…А проснулся от громкого спора. Недовольно приоткрыл глаза, огляделся – какой козёл орёт над ухом? Впрочем, и так
