стенд с рекламой о видах услуг, на стенах висели стенды с фотографиями рабочего процесса телевидения, фотографиями лучших сотрудников офиса, у кого день рождения и прочие.
Мне почему-то стало завидно. Было смутное чувство. Как можно быть настолько разносторонним человеком? Организовать такую атмосферу вокруг себя и при этом завидовать брату, даже убить его… Как же так можно? Что-то здесь не то. Почему и Павел, и Маша считали, что Миша хочет убить Павла?
Мой взгляд остановился на фото Михаила, где он беседовал с сотрудниками. Кто сказал, что он хотел убить брата? Павел. В машине Маша тоже имела в виду его и никого другого, но это только потому, что Паша так сказал. Мог он наврать? По сути, мог. Но зачем? Я с самого начала была уверена, что это блеф Павла. Я думала, что он таким образом хотел бросить Машу. Но он ведь хотел уехать с ней. Купил бриллианты, собирался жениться. Мне же соврал, что никогда не женится на Маше. Зачем? Кадрил меня, зачем же еще… Маше говорил обо мне гадости. Чтобы мы не дружили или действительно недолюбливал меня? Павел и вправду скользкий уж очень. Какой же тогда Михаил? Если он не убивал брата, то зачем привел подставного Петрова? И как у него оказалась запись с регистратора? Он был заказчиком?
Мои мысли перебил женский голос:
– Вы по поводу работы? Проходите, пожалуйста.
Передо мной стояла девушка в белой блузке и синей юбке до колен. Она была почти не накрашена, волосы аккуратно забраны в пучок. Мы прошли в кабинет с табличкой «Бухгалтерия». Там было три стола, один большой и два маленьких, а также кондиционер, большое окно с жалюзи и два шкафа. Я села напротив девушки и сходу начала обдумывать, что и как сказать.
– Ольга Алексеевна, мы получили копии ваших документов. Я показывала ваше резюме Михаилу Владимировичу, он его одобрил. Сейчас он занят, но через двадцать минут придет за вами на собеседование.
Я чуть в обморок не упала. Голова от волнения пошла кругом, и я даже сказать ничего не могла. Вот попала!
– Да вы не волнуйтесь так, – мягко улыбнулась она. – Он не монстр. Любит работу четкую, речь конструктивную. И у нас дресс-код. Светлый верх, темный низ. Как в школе. Мини носить нельзя.
– Почему?
Девушка почему-то сразу начала посвящать меня в подробности личной жизни начальства:
– Может, потому что он импотент? – захихикала девушка. – Кто знает. Может, ему обидно, что хочется, но не можется.
Меня все больше удивляли подробности его биографии.
– А разве он не гей? – спросила я.
– Да, наша бухгалтер считает, что он гей, но Люда уверяет, что импотент, – шпарила девушка. – Она у него в постели была, целовалась с ним, а он все прекратил. Потом ходил с таким видом, как будто ничего между ними не было.
– Может, Люда врет?
Ну а что, может, и правда, создает себе имидж, например, секс-бомбы…
– Вообще-то, я тоже видела, как они целовались и вместе уезжали.
– Значит, врет, чтобы никто другой с ним не спал.
– Не думаю. Она
