улыбкой прекрасную незнакомку. Девять из десяти побегут следом, а оставшаяся будет стоять соляным столбом, в надежде, что улыбка полубога не пригрезилась, что обернётся. Оборачивался, почему бы и нет?
Жаль только, отпуск у косморазведчиков коротковат – два месяца. А в экспедиции с женщинами туго. Маленькие экипажи на нуль-кораблях, потому что и сами корабли большими не построишь – условия марковского преобразования не позволяют. Но Игра есть Игра, поблажек себе Степан не давал. Раз пришёл в экипаж, то обязан «уложить» всех имеющихся в наличии самочек. После этого он писал рапорт о переводе. Обычно хватало одной экспедиции, от силы – двух.
Пристинскую он «уложил» в первом же совместном полёте. Честно говоря, там и усилий прилагать не пришлось. Корабельный врач относилась к самой «покладистой» разновидности женщин – «восхищённые». Для них хватало белозубой улыбки и дежурного набора анекдотов. Он бы и Коцюбу «уложил», да писатель некстати вклинился. Внешностью потягаться с Масловым тот, конечно, не мог, но лапшу на уши вешал профессионально. И вся экспедиция обернулась охами да вздохами по «любимому Андрюшке». Ничего, Маслов знал, что подобная романтичная влюблённость долго не держится, особенно у таких девиц, как Коцюба. Во-первых, она входила в категорию «скучающих», то бишь тех, кого можно подловить, сыграв на настроении. Во-вторых, она была явной «перехватчицей», – смириться, что лишена удовольствия, которого у подруги в избытке, не могла ни в коем разе. А Пристинская наверняка не молчала, расписала все Степановы мужские достоинства в лучшем виде. Во второй экспедиции Коцюба «уложилась». И пусть теперь сколько угодно мелет о «случайностях», Степан добился, чего хотел.
На «Колумбе» оставалась одна «не охваченная внимание» женщина. Медведева была ему не симпатична ничуть, но загвоздка заключалась не в этом. И не в том, что командиром корабля был её гражданский муж – подумаешь! – прецеденты имелись. Круминь может обижаться сколько захочет – Степан по любому уйдёт в другой экипаж. Однако Медведева относилась к редкой породе женщин, на которых обольщение не действовало. Степан мог хоть наизнанку вывернуться, она всё равно не поверила бы. Самым правильным в таких обстоятельствах было отступить, признать проигрыш. Но как это било по самолюбию! И треклятое самолюбие пересилило, Степан пошёл на «Колумбе» в третью экспедицию. У него оставалась единственная надежда – хоть Медведева и не поддавалась обольщению, но всё же была «сострадалицей». И попытаться использовать свой шанс Маслов мог лишь, пока Круминь спал в стасисе. Он даже помолился, чтобы гориллоид-навигатор «ламернулся» несколько ряд подряд. Молитва пропала втуне – к точке назначения они вышли с первого раза. И значит, у Степана оставался один вечер.
Коридор жилой палубы изгибался дугой. По правую руку – служебные помещения, по левую – каюты экипажа. Маслов занимал вторую, Медведева – четвёртую. Всего то двадцать шагов от двери до двери. И нажать кнопочку на панели
