Рилмок, – но потом отчего-то передумал.
– Н-да? Странно, непохоже на них. Ты им что-то рассказал?
– Я сказал, что у меня пациент, которому необходима хорошая еда.
– Тогда всё понятно. Они просто-напросто хотят, чтобы мои оставшиеся тиалы были потрачены в их гостинице. Если бы помощник тебя обманул, ты бы не стал мне рекомендовать их сарай, верно?
– Я бы его и так не стал бы рекомендовать, – Рилмок насупился, – это место вам совершенно не подходит.
– Вот как. Что ж, наверно, ты прав. Высшей кхаре действительно нечего делать в захолустном постоялом дворе, даже если там есть донные уточки. Кстати об уточках. Тащи их сюда.
Рилмок, спотыкаясь, волок ведро с уточками, которые плавали в холодной воде с кусочками льда. Ведро было тяжелым, его выпуклые бока больно ударялись о ноги, которые и так уже были залиты ледяной водой. Знакомство с донными уточками началось не лучшим образом. Рилмок проклинал себя за неуклюжесть, а заодно и за трусость. Начать разговор с Алейт о высших кхарах он не решался, а хотелось до дрожи. Легендарные высшие, охранники королей и хранители Кхар-ад-Дана, казались Рилмоку существами абсолютно мифическими, магнифик Стелларий в своих записях упоминал о них очень скупо, но легенд вокруг тайных повелителей Кхаридана за века расплодилось невероятное множество. Говорили, что их мечи отбивают стрелы, а сами высшие кхары могут парализовать взглядом. Судя по тому, что Рилмок до сих пор перемещался на своих двоих, эта часть легенд была не слишком состоятельной. К мечу молодой человек не подходил вовсе, он пугал и завораживал, как пугают и завораживают тёмные глубины озёр, в которые нестерпимо хочется прыгнуть, чтобы больше никогда не увидеть солнце. Ещё он читал, что всякий высший кхар имеет на затылке татуировку своего клана, которых Стелларий насчитал тринадцать. Рилмок решил, что за ужином постарается незаметно рассмотреть затылок Алейт. Но сначала надо дотащить проклятое ведро до комнаты.
– Нет, не так. Смотри, – Алейт ловко подцепила ракушку пальцем, резко сжала и провела острым ногтем по линии, где смыкались створки. Что-то легонько чавкнуло, и ракушка раскрылась. Внутри находился розово-серый комочек, слегка подрагивающий, влажный и не очень-то аппетитный на вид. – Берёшь, проводишь по стыку и готово. Ешь.
Рилмок упорно ковырялся со своей ракушкой. Нож никоим образом не хотел попадать в стык и постоянно соскальзывал. Разломать донную уточку руками не получалось. Алейт с усмешкой наблюдала за его потугами.
– Ешь, говорю. И оставь ты свою зубочистку, всё равно не расковыряешь. Тут нужен специальный прибор.
– У меня его нет, – пропыхтел Рилмок, – да я уже почти открыл…
– Дай её сюда. Дай сюда, говорю, не мучь животных. – Алейт отобрала у него раковину и быстро вскрыла ногтем. – Ладно, так и быть, вскрою все. Это пища изначально не предназначена для ваших кривых лап. Тут нужен напор и нежность одновременно. Чпок! Видишь, как всё просто.
Рилмок сдался и принял из рук кхары раскрытую ракушку. Комочек внутри
