к Мамаю и сказали, что повелитель примет нас. В шатре сидел сам хан в окружении своих приближенных и пристально смотрел на нас из под нахмуренных бровей. Весь пол шатра устилали ковры и там и тут лежали подушки, наверно для того чтобы садясь на пол, его мурзы не отдавили свои тощие зады. Семён поприветствовал татар на их языке и нам предложили сесть на подушки (наверно, чтобы и мы не отдавили свои …. ну вы поняли). Мне было достаточно забавно рассматривать хана Мамая, то каким он описан в книгах (которые я читал про татаро-монгол ещё в школе) было и правдой и не правдой. У него было достаточно волевое широкоскулое лицо. Глаза смотрели пристально и не давали человеку, сидящему напротив расслабиться. В повелителе Золотой Орды чувствовалась сила и желание обладать безграничной властью. Он долго молча рассматривал нас и когда пауза уже сильно затянулась, спросил для чего мы пожаловали. Для того чтобы мы понимали их язык в шатёр позвали толмача (Семён не стал показывать, что он хорошо знает язык монголов).
– Мы, Великий повелитель, приехали к тебе по повелению князя нашего Дмитрия Ивановича, дары тебе привезли.
– На что мне его дары, я у своего улусника могу взять все, что сам пожелаю?!
– А почему он сам не приехал пред очи мои, почему вас послал? Я его давно жду, хочу его возле шатра своего поставить, чтобы он моих воинов потешал, плясал, да на дудке играл!
Я увидел, как Семён напрягся весь при словах таких, но тут же успокоился и спокойно ответил хану татарскому:
– князь наш делами занят серьёзными, а послал он нас узнать, не собираешься ли ты в гости к нам, так вот он как добрый хозяин хочет встретить тебя как полагается.
– Я не в гости к вам собираюсь, а как хозяин земли свои поеду объезжать, а вам велю передать Дмитрию, что как к Москве подъеду, пусть встречает меня с дарами богатыми да речами сладкими и чтоб я доволен, остался, а иначе мои тумены сравняют Москву с землёй.
Я слегка обалдел от такой наглости (ну не привык я, что какой-то коротышка мне так нагло в лицо обидные слова о моей стране говорит, да Президента моего ругает (ну в смысле князя). Я почувствовал, как у меня по спине пробежал холодок, потому что я понял, что если я сейчас что-нибудь сделаю эдакое, то нас не просто изрубят, нас на ремни порежут, так что приходилось терпеть.
Семён, выслушав все это сказал (вот блин даёт и откуда такая мудрость):
– Ты прости нам, повелитель Золотой Орды и множества земель, не по рангу нам такие слова слушать, мы все больше ратному делу обучены, а на слова такие князья отвечают своим словом, но…. Тут Семён на меня повернулся и одними губами прошептал, чтобы я готов был к неожиданностям (хотя какая к черту тут готовность, когда этих кривоногих вокруг как тараканов в московской коммуналке), но сказать тебе именем князя нашего могу вот что, мы, люди русские, свободные люди и никому не принадлежим, а уважение тебе оказываем не по слабине, а потому что мы уважаем твою силу и мудрость, да и народ у нас гостеприимный. Мы всегда рады принять у себя в доме гостей,
