и Ханна попытались пробраться через служебный вход в свой особняк на Бель-Эйр. Они переехали сюда, когда Пайпер было четыре года, а Ханне – два, после того как их мать вышла замуж за Дэниела, и ни одна из них не могла припомнить, чтобы они жили где-нибудь еще. Время от времени, когда Пайпер улавливала дуновение океана, память посылала ей туманный сигнал, напоминая о городке на тихоокеанском северо-западе, где она родилась, но не было ничего существенного, за что можно было бы зацепиться, и эти воспоминания всегда уносились прочь, прежде чем она успевала их ухватить.
Отчим в гневе? Теперь она это осознала.
Гнев выражался в загорелых чертах знаменитого лица, разочарованных покачиваниях головой, которыми он одаривал сестер, сидевших бок о бок на диване в его домашнем кабинете. Позади него на полках поблескивали награды, на стенах в рамках висели постеры фильмов, а телефон на столе загорался каждые две секунды, хотя он отключил его из-за предстоящей лекции. Их мать занималась пилатесом и не вмешивалась. Это сильнее всего заставляло Пайпер нервничать. Морин, как правило, оказывала успокаивающее воздействие на своего мужа, а сейчас он был далек от спокойствия.
– Эм, Дэниел? – Пайпер весело улыбнулась, заправляя поникшую прядь волос за ухо. – Ханна ни в чем не виновата. Ничего, если она отправится спать?
– Она останется. – Он пригвоздил Ханну суровым взглядом. – Я запретил тебе вносить за нее залог, но ты все равно это сделала.
Пайпер удивленно посмотрела на сестру.
– Ты правда пошла на такое?
– А что мне оставалось делать? – Ханна сорвала с головы бейсболку и зажала ее между колен. – Оставить тебя там, Пайпс?
– Да, – медленно сказала Пайпер, с нарастающим ужасом глядя на отчима. – Что ты хотел, чтобы она сделала? Оставила меня там?
Дэниел нервно запустил пальцы в волосы.
– Я думал, ты уже усвоила урок, Пайпер. Или, скорее, уроки – во множественном числе. Продолжай порхать по всем чертовым вечеринкам отсюда до Долины, но не вводи меня в расходы и не выставляй гребаным идиотом.
– Ой. – Пайпер откинулась на подушки дивана. – Необязательно быть таким жестоким.
– Необязательно быть… – Дэниел издал раздраженный возглас и ущипнул себя за переносицу. – Тебе двадцать восемь лет, Пайпер, и ты ничего не сделала в своей жизни. Ничегошеньки. Тебе были предоставлены все возможности, дано все, чего только могло пожелать твое маленькое сердечко, но все, что тебе нужно, – это цифровое существование. Оно ничего не значит.
Если это правда, то я тоже ничего не значу.
Пайпер схватила подушку и прижала ее к бурчащему животу, бросив на Ханну благодарный взгляд, когда та потянулась, чтобы погладить ее по коленке.
– Дэниел, извини. Прошлой ночью у меня был тяжелый разрыв, и я устроила представление. Я больше никогда не сделаю ничего подобного.
Дэниел, казалось, немного сдулся, отступив к столу и облокотившись на край
