спросил Сидор.
– Несколько часов, уже как солнце взошло, – обрадовался снова тот, и отведя руку в сторону стола, стоящего вдоль комнаты, добавил, – Завтрак, уже накрыли.
– Мне бы умыться и это, – Сидор огляделся, – В туалет сходить.
–Куда, – не понял Митрофан.
– Пописать, – почему-то шепотом, ответил Сидор.
– Ах, до ветру, – обрадовался Митрофан. – Так, для этих целей у нас ведро имеется, – и он, нагнувшись под лавку, вытащил большое, медное ведро.
– А что помещения у вас специального не предусмотрено здесь, – покрутив в руках ведро, немного сконфуженно спросил Сидор.
– Зачем, – удивился Митрофан. – Ермило вынесет. Это его работа.
– Ладно, – махнул рукой Сидор, и взяв в ведро, отошел в дальний угол, пописал, стесняясь сильно звенящей струйке.
Потом Митрофан полил из ковшика водой в то же ведро и Сидор, умывшись, присел к столу, где на большой глиняной тарелке лежали два корнеплода.
– Это, что брюква, – поднимая корнеплод за длинный корешок, уточнил Сидор.
– Репа, пареная, – с гордостью ответил Митрофан и пододвинул большую кружку, – А это квас. На хрене настоянный. Ключница наша делает.
– Что у вас кроме кваса, ничего другого нет, – отхлебнув, спросил Сидор.
– А чего еще другого пить, – удивился Митрофан.
Квас, однако, Сидору понравился. Впрочем, и репа на голодный желудок пошла хорошо.
Позавтракав, он вытер руки полотенцем и спросил, взглянув пристально:
– Ну, что тут у вас делается? Что за порядки? Рассказывай.
– Так ничего хорошего государь, – сделав кислое лицо, начал Митрофан, – Царской власти нет. Боярская дума правит. А они известно, прежде всего, о себе пекутся. Казну растащили по своим подрядам. В N-ске поляки хулюганят. В Пскове шведы разбойничают. На юге вообще все, кому ни лень. Татары того и гляди снова Казань под себя приберут. Ничего хорошего, государь.
– А народ что? Не ропщет?
– Он бы и роптал. Только кто ему даст, – вздохнул Митрофан и испуганно оглянувшись, добавил шепотом, – Они. Бояре. Омоновцев завели. Это типа, как при батюшке вашем, опричники были. Только опричники, они против бояр, а эти, омоновцы, наоборот, за них, против народа и царской власти. И попробуй только поропщи. Вмиг скрутят и сюда, в следственный приказ. А отсюда уже никуда.
– Как ни куда, – не понял Сидор.
– В смысле или на плаху, или в рудники. Еще неизвестно где лучше, – со знанием дела поведал Митрофан.
– Ну, а ты то, тогда почему здесь служишь? Раз властью боярской не доволен.
– Тсс, – прижал палец к губам Митрофан, – Потому и служу, что ни на плаху, ни в рудники не хочу попасть. Разве в Кваскве когда-нибудь по-другому было?
– Ну, и что теперь мне делать прикажешь, – вопросительно посмотрел на него Сидор.
–Не знаю, – пожал плечами Митрофан, – В Кремль, наверное,
