style="font-size:15px;"> – Когда погиб Сидящий Бык? – спросил Томек.
– В декабре 1890 года, – ответил шериф и занялся своей погасшей сигарой.
– Я тоже так считал, но спросил только потому, что никак не могу найти связь между Пляской Духа и индейским пленником, который лежит связанный, как теленок, у нашего дома, – сказал Томек.
– Ты высказал вслух мои мысли! – воскликнула миссис Аллан. – При чем тут этот несчастный человек?
– Вот теперь-то мы подошли к сути дела, – ответил шериф. – С некоторых пор ко мне стали поступать сообщения, что какой-то таинственный краснокожий сеет смуту среди окрестных индейцев. В резервациях будто бы опять стали совершать запрещенный обряд Пляски Духа. После загадочного исчезновения двух правительственных агентов мне пришлось заняться следствием. Я установил, что время от времени в наших резервациях появляется какой-то посланец из-за мексиканской границы и подстрекает индейцев к восстанию против белых. Я несколько раз устраивал на него засады, но он, предупрежденный своими шпионами, уходил от меня. Наконец я нашел человека, который помог мне поймать подстрекателя. Богатый ранчеро[17], индеец по имени Многогривый, сообщил мне вчера, что индейцы ожидают этого посланца. Я с отрядом индейской полиции устроил засаду в доме Многогривого, и преступник угодил в ловушку.
– Ага, так это и есть тот подстрекатель?! – воскликнул боцман, хлопнув себя по бедру. – Поздравляю, шериф, поздравляю! И как зовут этого фрукта?
Томек с укором посмотрел на друга, но боцман сделал вид, что не замечает этого. Шериф обстоятельно ответил:
– Подстрекателя зовут Черная Молния, он апач. Черный цвет у индейцев символизирует смерть. Говорят, что у этой Черной Молнии много всего на совести.
– Ну, это удача, шериф! – продолжал боцман. – Но почему вы его сразу не повесили?
– Надо кое-что у него выпытать. Он явно верховодит большой группой краснокожих, которая скрывается в горах вблизи нашей границы. Да мы и не намерены лишать его жизни. Если он будет вести себя разумно и выдаст нам убежище бунтовщиков, мы будем считать его военнопленным.
– Дядя, значит, после допроса вы его освободите? – спросила Салли.
– Нет, милая, мы отправим его в Форт-Марион во Флориде, где несколько сот непокорных индейцев находятся в лагере как военнопленные.
– Значит, ничего плохого ему не сделают! – обрадовалась Салли.
– Пожалуй, это не очень разумно так мягко относиться к бунтовщикам, – заявил боцман Новицкий, притворяясь возмущенным. – Весьма дурной пример для остальных смутьянов…
– Не беспокойтесь, – успокоил его шериф. – Мы настолько сильны, что уже можем не прибегать к слишком… суровым мерам.
Но боцман не унимался:
– Если в одном месте соберется много подобных молодцев, то ведь им нетрудно будет устроить побег, а там и до восстания недалеко.
– Мы
