образования и материальной депривации – в социальных слоях с ограниченными образовательными и экономическими ресурсами состояние здоровья было хуже (Русинова Н. Л., Браун Дж., 1997; Русинова Н. Л., Панова Л. В., 2003; 2005; Максимова Т. М., 2005; Назарова И. Б, 2007). Проблеме социальной дифференциации здоровья в нашей стране уделяли внимание и зарубежные авторы. Так, в подтверждение приведенных фактов было показано, что уровень материальных лишений и образование являются важными предикторами воспринимаемого здоровья (Bobak, Pikhart, Hertzman, Rose and Marmot, 1998; Bobak, Pikhart, Rose, Hertzman, and Michael Marmot, 2000; Carlson, 2000). В этих работах отмечалось также, что в качестве значимой детерминанты статуса здоровья выступает и такая характеристика социального самочувствия, как осознаваемый контроль над жизненными обстоятельствами.
Различия по образованию, сопряженные в опеделенной мере с доходной дифференциацией, могут проявляться также в ценностных и поведенческих аспектах отношения человека к своему здоровью. В частности, с образованием связаны особенности обыденной концептуализации здоровья, выраженность индивидуальной ответственности за его состояние, а также различия в информированности людей по проблемам здоровья, здорового образа жизни и медицинского обслуживания. Люди с высшим образованием вовлечены, как правило, в более разветвленную систему межличностных связей, связанную с возможностями получения инструментальной и эмоциональной поддержки. Неоднократно отмечались и различия в распространенности деструктивных для здоровья типов поведения в зависимости от образовательного уровня (Демьянова А. А., 2005; Cockerham, 2000; Pomerleau, Gilmore, McKee, Rose, and Haerpfer, 2004). Например, в 1998 году в женской половине города 64 % опрошенных с образованием ниже среднего указывали на плохое или очень плохое состояние своего здоровья, а среди тех, кто получил высшее образование, такие оценки выставили только 20 % респондентов. Среди мужской части петербуржцев свое здоровье считали неудовлетворительным 58 % тех, у кого не было полного среднего образования, тогда как в наиболее образованном сегменте так думал только каждый десятый. В этом же году доли респондентов с плохим здоровьем в первом (нижнем) и четвертом (верхнем) доходных квартилях составляли: у женщин – 30 % и 13 %, а у мужчин – 21 % и 4 % (Русинова Н. Л., Браун Дж., 1997, 1999; Rusinova and Brown, 2003).
Экономический статус является проекцией неравенства в доходах, которое имеет непосредственное отношение к неравенству в здоровье. Однако известно, что различия в доходах отражают одновременно и различия в уровне образования, профессиональной принадлежности. Образовательный статус во многих странах используется в качестве основного индикатора положения людей в иерархии социально – экономического неравенства, а экономический статус, в свою очередь, рассматривается как индикатор отдачи от вложений в культурный капитал. Помимо этого образование можно считать индикатором повышенной способности человека воспринимать и перерабатывать информацию, принимать решения, позволяющие разумно, грамотно и бережно подходить к сохранению и поддержанию своего
