и высокомерно заключал: «Я тебя культурней». «Оно и видно, что ты культурней» – засмеялся русский. Но самым смешным было то, что украинец работал в торговой сети, а русский был профессором Академии общественных наук.
Спор о Киевской Руси беспредметен, потому что тогда еще не было ни русской, ни украинской наций. Киевская Русь была полным аналогом империи Карла Великого в Западной Европе. Чьей она была: немецкой или французской? Не было тогда ни немцев, ни французов.
В русской литературе обожателем Киевской Руси, варягов и вечевого уклада был А. К. Толстой. Зато Московскую Русь он просто ненавидел, за что его очень любят украинские националисты. В балладе «Змей Тугарин» он задним числом предрекал:
«…время придет,
Уступит наш хан христианам,
И снова поднимется русский народ,
И землю единой из вас соберет,
Но сам же над ней станет ханом!»
«И вот, наглотавшись татарщины всласть,
Вы Русью ее назовете!»
Ни Змей Тугарин, ни А. К. Толстой не предвидели, что придёт время, и русские извращенцы, т. н. «евразийцы», будут считать такую преемственность благом. Н. С. Трубецкой вещал: «Московское государство возникло благодаря татарскому игу. Русский царь явился наследником монгольского хана; свержение татарского ига свелось к замене татарского хана православным царем и перенесению ханской ставки в Москву. Произошло обрусение и оправославление татарщины, и Московский царь оказался носителем этой новой формы татарской государственности» [2].
Ф. Нестеров оспаривал точку зрения евразийцев, хотя с ней хочется не спорить, а по примеру Маяковского, просто плюнуть на нее. Московская Русь, – писал Ф. Нестеров, – ничего не приобрела от своего подчинения Золотой Орде. Золотая Орда, как и вся история Чингисханидов, даже на вершине своего военного могущества оставались всего лишь примитивными формами кочевого феодализма, а кочевой феодализм… представляет собой тупик на пути социального развития». «Москва очень охочая, вообще говоря, к перенятию ценного заграничного опыта, ничего не взяла у Золотой Орды в сфере политики и идеологии просто потому, что нечего было брать» [3].
Особенности развития Руси определялись её геополитическим положением. М. О. Меньшиков писал: «Из всех племен старого материка мы, славяне, кажется, самое несчастное в отношении нашествий. Мы поселились как бы в проходной комнате между Европой и Азией, как раз на пути великих переселений. Почти вся наша история есть сплошная драма людей, живущих на большой дороге: то с одной стороны ждёшь грабителей, то с другой… Нашим предкам приходилось отбиваться на все четыре стороны света» [4].
Ни один пространный экскурс в историю Московии не обходится у западных историков без ссылки на записки о ней барона Герберштейна, посла германского императора при дворе Василия III.
Слова из этих Записок «всех одинаково гнетёт он жестоким рабством… распоряжаясь
Цит. по книге Ф. Нестеров. Связь времен. 3‐е изд. М., «Молодая гвардия», 1987, с. 36–37.
Ф. Нестеров. Связь времен, с. 41–42.
М.О. Меньшиков. Цит. соч., с. 222.
