лице. Девушка попросила зеркало, и мой друг принес его из ванной. Я слишком поздно подумал, что это была плохая идея. Увидев свое отражение, девушка закричала и опять потеряла сознание. Мы с Колей лихорадочно соображали, что делать дальше. Он предложил вызвать полицию. Мне поначалу тоже приходила в голову подобная мысль. Но я подумал о том, чем они смогут помочь изуродованной девушке, потерявшей память. Ну отвезут в больницу, составят ориентировку, а дальше? Кто сможет узнать в ней свою дочь, жену или сестру, а может, эта девушка – сирота. Приют для бездомных – вот что ждет несчастную в ближайшее время после того, как ее кое– как залатают в больнице. А может и на всю жизнь, ведь есть люди, которые теряют память навсегда. Я представил, каково это жить с таким лицом, не имея возможности спокойно выйти на улицу, и почувствовал, как страх сковал сердце. Максимум, на что она сможет рассчитывать – это на работу уборщицей в том же приюте. И тогда я решил забрать девушку к себе. У меня есть деньги и связи. Современная пластическая хирургия творит чудеса. Я собрался показать несчастную лучшим врачам, чтобы они сделали все возможное. Надеялся, что, со временем, к ней, вернется память, и она возвратится к своей семье.
Когда пострадавшая снова очнулась, Коля принес ей чашку с горячим бульоном, но девушка только грустно покачала головой и сказала: «Зачем мне есть, я уродина, ничего о себе не помню, наверно, поэтому и хотела утопиться, не надо было меня спасать».
Я рассказал ей о своем плане. В глазах девушки, казалось, мелькнул огонек надежды, но быстро погас: «Врядли можно исправить то, что я видела в зеркале», – грустно промолвила она.
Отец Николай взял ее ладонь и очень мягко сказал: «Поверь мне девочка, я знаю, что такое потерять все», – он задрал левый рукав и показал свою изуродованную, покрытую шрамами кисть, а затем поднял штанину, и мы увидели протез: «Но никогда нельзя терять надежду».
Пострадавшая заплакала, а потом взяла чашку с бульоном и сделала большой глоток. Мы с Колей облегченно вздохнули, думая, что самое страшное уже позади, но это было еще не все. Коля достал ампулу обезболивающим и шприц, у него всегда есть это лекарство, потому что травмированная рука и покалеченная нога временами сильно ноют. Мой друг собрался делать несчастной укол, но та ответила, что у нее ничего не болит. Я смотрел на обезображенное лицо забинтованные конечности и думал о том, что эти раны должные причинять страдание, но девушка спокойно продолжала пить из чашки. И тут меня осенило. Это казалось невероятным, но другого объяснения не было: «Ты больше не чувствуешь боли», – Коля и девушка с удивлением посмотрели на меня.
«Да наверно это так, – медленно сказала она, через несколько секунд. – «Я действительно ничего не чувствую».
«Так», – решительно сказал я. – «Нам нужно срочно вызвать доктора, возможно у тебя есть внутренние повреждения».
Я позвонил своему другу, бывшему военному врачу, сейчас он лечит моих спортсменов.
