и потерялись. Петров утверждал, что мои подруги умственно отсталые. А Кораблева просто не могла его видеть и избегала.
Тогда, когда нам всем было по девятнадцать, мы думали, что можно расстаться с лучшим другом и через месяц завести себе нового лучшего друга. Но оказалось, что так не бывает.
– Как Петров?
– Мы развелись пять лет назад.
– Этого и следовало ожидать. Ужиться с таким тираном не смогли бы ни ты, ни я.
– А при чем здесь ты? С какой стати тебе пришлось бы с ним уживаться?
– Ну, теперь дело прошлое, я очень-очень тебе завидовала и ревновала. Ты бросила меня, но в то же время была такая счастливая, вы были такой прекрасной любящей парой. Я думала, если тебе с ним так хорошо, то и мне будет хорошо. Я звонила ему, назначала свидания, но он посылал меня. Именно поэтому наше общение увяло.
– Он никогда мне ничего не говорил, кроме того, что мои подруги – дуры.
– Ты сердишься?
– Ты знаешь, еще вчера рассердилась бы. А сегодня уже нет.
И я рассказала Кораблевой все, что произошло в моей семейной жизни в последние годы и дни.
– И все эти годы ты не можешь найти себе парня?
– Не могу.
– А знаешь почему?
– Не знаю.
– А потому что после американца ты не доверяешь мужчинам, имеющим хоть какой-то лоск и глянец. Тебе кажется, что именно этот глянец и является причиной твоей неудачи. Но в то же время ты только такого мужчину и выделяешь из толпы. Как бы ты ни старалась, ты не сможешь увлечься потным мужиком со стройки или из авторемонта, каким бы красавцем он ни был. Он слишком плохо пахнет, говорит матом через слово и не вынес бы и трех тактов из оперы «Паяцы». Это было бы против твоей природы. А с природой спорить бессмысленно. – Она помолчала. – С интеллигентным, но бедным мужиком ты тоже жить не станешь, потому что сама небось зарабатываешь прилично и нянчиться с таким у тебя не хватит ни времени, ни сил, ни терпения. Поэтому ты оказалась в тупике. Тебе придется как-то переломиться и снова начать доверять хорошо одетым мужчинам. Иначе навсегда останешься одна. Проанализируй свою ситуацию, выход должен быть. Хочешь, угадаю? У тебя наверняка есть на примете какой-нибудь щеголь. Так просто ты бы Петрова не отпустила. Но ты считаешь его подонком или еще кем-нибудь и стараешься держаться от него на расстоянии.
Я надолго задумалась. Рассказывать Кораблевой про «поляка» почему-то пока не хотелось.
– Работаешь кем? Я представляла тебя по меньшей мере редактором питерского Elle.
– Что-то вроде того.
И я рассказала ей без утайки о своей работе – в благодарность за откровенность о Петрове.
– Ну Петров и сволочь.
У меня отвалилась челюсть.
– При чем тут Петров?
– Это он внушил тебе
