карманный фонарик на батарейках, который я захватила, оказался очень кстати. Вскоре выяснилось, что не только нам пришла в голову мысль искать возмутителя спокойствия здесь: то и дело доносились голоса, за деревьями мелькали огоньки, у кого-то трещала рация, звонили рингтоны, и мигали экраны мобильных, которыми добровольцы подсвечивали себе путь. Ситуация всё больше напоминала охоту на детище доктора Франкенштейна. Я представила, как Ариэль Хук зажигает факел из болотного дерева и с решительным видом зовёт всех на мельницу. Правда были и те, для кого вылазка стала предлогом приятно провести время. Один раз мы даже вспугнули целующуюся парочку. Те выбежали из кустов и, смущенно хихикая, скрылись в темноте.
Я водила лучом фонарика по стволам деревьев и так напряженно вслушивалась в каждый звук, что едва не подпрыгнула, заслышав позади шорох. Резко повернувшись, направила свет на Нетту.
Она протянула пакетик чипсов.
– Хочешь?
– Как ты можешь сейчас есть?!
– Стоит открыть новую пачку, и он, – кивок на Чезаре, – тут как тут. Подумала, может, и с твоим сработает.
– Что верно, то верно, – заметил парень, закидывая в рот целую пригоршню сухих картофельных ломтиков.
– У меня ещё сухарики с беконом есть, хочешь?
– Так, – я остановилась и потерла лоб, – всё это никуда не годится. Чувствую, мы не там ищем.
Нетта и Чезаре слушали меня, хрумкая и по очереди запуская руку в пакетик.
– Давайте на секунду представим себя на месте принца. Вот ты, Чезаре, – я наставила на него луч, и юноша, заморгал, закрываясь ладонью, – что бы стал делать, очнувшись после многовекового сна?
Он задумался и повозил рукой в пачке, подбирая остатки со дна.
– Я бы поел.
– Согласна, именно это он бы и сделал в первую очередь. На той неделе ночевали у мамáн, так он спорол пирог, который она заказала у твоей бабушки для благотворительного собрания, а наутро, как обычно, ничего не помнил. Пришлось свалить вину на Бальтазара.
На своего кота Нетта валила вину буквально за всё последние семнадцать лет. В детстве делала это из страха перед наказанием, теперь продолжала уже по привычке. А про то, что Чезаре ходит во сне, я знала давно. В первый раз подруга подняла страшный крик, застав его в постели с недоеденной индейкой.
– Утолить голод, хорошо, это он уже сделал, а потом? Твоя версия, Нетта? – Я перевела луч на неё.
– Приняла бы душ, – ответила она, не задумываясь, – и заскочила к мамáн – сказать, что со мной всё в порядке.
Повисла пораженная пауза. Все подумали об одном и том же.
– Значит, домой, – тихо подытожила я.
* * *
Полчаса спустя мы стояли в лесопарковой зоне, начинавшейся за кладбищем, и обозревали развалины крепости. Вообще-то развалинами это можно было назвать лишь с большой натяжкой. Башня неплохо сохранилась для сооружения, которому без малого тысяча лет. Казалось, она и сейчас способна выдержать натиск осадных орудий. Стены заросли мхом
