Это что у нас тут, дом свиданий? А ну, я сейчас Зинке такую трёпку задам…
– Стой! Стой! – Игнат поймал мужика за воротник рубахи. – Какие уж тут могут быть свидания, когда твоя жёнка приплод принесла.
– Чья жёнка? – побелел Федя.
– Твоя, Федь. Твоя! Держи поздравления, – Игнат пожал обмякшую кисть друга. – Молодчина, Федь. Я так горд за вас, – и подмигнул левым глазом.
Федька снял кепку и протёр рукавом вспотевший лоб. Ну точно, допился.
– Ой, мать моя женщина, – прохрипел он, проводив почти протрезвевшим взглядом выходящего на улицу соседа. – Или сплю, или помер к едрене фене.
Потоптавшись у порога, мужик взял себя в руки и приоткрыл вторую дверь. В доме тихо, только в кухне свечка на столе горит. Зачем горит? Кого приманивает? Ночью света быть не должно. Ночью отдыхать надо. Затушив огонёк двумя пальцами, Федя потихоньку снял кирзовые сапоги, держась за печку. Стоя, согнувшись в три погибели, он не услышал, как нему кто-то подошёл.
– Ох, ёп! – выпрямившись, он схватился за сердце. – А ты что здесь забыла?
Вглядываясь впотьмах в лицо Маши, Федя прерывисто задышал.
– Или тоже кажешься мне? – до сих пор не разобравшись, сон это или явь, мужик приставными шагами обошёл соседку.
– Иди, она тебя ждёт, – Маша говорила шёпотом, словно убаюкивала бдительность Феди. – Иди. И поздравляю, папаша.
Поцеловала оторопевшего соседа в щёку и убежала. Федька перекрестился. Что за диво? То Игнат, а теперь и Машка…
– Бр-р, – встряхнув головой, мужик поплыл в комнату, чтобы прилечь на постель.
– А-а, вернулся, – жена не спала. Она лежала на боку и прижимала к груди простынь.
– Значит, врач всё же был, – плюхнувшись на край кровати, Федя сглотнул. – Приболела, да?
– Погоди, всё нормально, – белые зубы Зинки сверкали от лунного света, пробирающегося сквозь тонкую занавеску. – Федя, друг мой ситный. Ты не поверишь, но… вот. – развернув простыню, женщина показала младенца.
Федя отпрыгнул, вытаращив глаза на живой комок с маленькими ручками.
– Кто это?
– Дочка наша, – дотянувшись до головы, Зина поцеловала спящую девочку.
– Как? Откуда?
И жена рассказала всё, что произошло полчаса назад. Федя слушал и понимал – это Господь бог послал им ребёнка. И послал так, чтобы ни одна живая душа не знала, дабы не сглазить. Упав на колени, мужик зарыдал от счастья.
Девочку назвали Лидой, в честь матери Зины, которая умерла пять лет назад. Её муж Михаил Борисович живёт один на окраине села и часто навещает дочку, жалуясь на плохое здоровье и двоих детей, переехавших в город и забывших о своём одиноком отце. Татьяна и Елена, отучившись в техникуме, вышли замуж за городских парней, родили детей и раз в год навещали сестру и папу. Когда дети подросли, женщины стали приезжать ещё реже, потому что сельская жизнь не прельщала, и им хотелось всё больше отдыхать на море, а не копаться в огороде,
