у неё ничего так. И фигурка… Мелкая, худая, конечно, но… приодеть можно было бы, – пытался рассуждать друг. – Но эта нога – ну всё ведь портит! А вообще-то, смотри, Мелихов – вдруг всё-таки захочешь? Для разнообразия…
– Не мели ерунды, – отрезал Игорь. – При чём тут внешность? Не видишь, что ли: девчонка – исключительный случай. Ещё только проблем мне не хватало.
– Что-то новенькое, а? Такое… совсем неординарное, – продолжал дразнить Серый.
– Отстань, Белозерцев. Смотри на дорогу. Нравится – занимайся сам. Только она не клюнет на тебя, – усмехнулся чемпион.
– Да от радости ноги целовать будет, что пригрел кто-то! Давай на спор?
– Дурак ты… Ничего в людях не понимаешь.
– А тут и понимать нечего!
– Слушай, – начал злиться Мелихов. – Значит так, возьмем помощницу, с дурью своей не лезь, напугаешь – сбежит. А мне опять новую искать.
– Ну во-от… А говоришь: «Занимайся сам!»
– Ты что, русского языка не понимаешь? Держись от неё за полкилометра. Я и так родителей едва успокоил.
– Да ладно, не дёргайся! Нужна она мне… Пацаны засмеют.
– Вот и отлично.
– А что скажет Викуся, ты подумал?
– А при чём тут Викуся? – голос у Игоря потускнел.
– О! – вдруг стукнул себя по лбу Серый. – Блин, сразу, что ли не мог объяснить? Ты специально такую взял, чтобы Вика не ревновала, точняк? А я-то?! Всю башку сломал, пока допёр!
Мелихов несколько секунд молчал. А потом сказал холодно и презрительно:
– Догадался, наконец! Конечно, поэтому, почему бы ещё?
– Сказал бы сразу, я бы тебе сотню таких колченожек привел, – заржал Белозерцев. – А представь себе Викино личико, если бы ту, рыжую, взяли, а?
– Тормози, вот ресторан, – приказал Игорь.
***
Ленке пришлось выдержать настоящий допрос. Про встречу на бульваре она даже не заикнулась – это породило бы ещё большие опасения. Как объяснить маме с папой, почему именно её остановили на улице, да ещё с таким упорством уговаривали? Девушка и сама этого так и не поняла.
Она сочинила сомнительную историю про собеседование неподалёку от бабушкиного дома и кое-как выкрутилась.
Споры ни к чему не привели – взвешивали все «за» и «против», и так до бесконечности. Но и к концу следующего дня ни Ленка, ни родители не знали, как поступить. Визитка лежала перед телефоном, многократно изученная со всех сторон, не давая думать, что всё это им приснилось.
Девушка так и не решилась набрать номер. Вечером она снова стояла, прислонившись лбом к стеклу и глядя на быстро терявшие резкость очертания деревьев, расплывавшуюся в сумерках улицу с незажжёнными фонарями. Ничего не изменится в её жизни. Чушь, ерунда. Она не выйдет на эту работу, не выйдет просто потому, что такого в её жизни случиться не может, а значит, Ленка сама проследит за тем, чтобы не случилось. Стало пусто, зато спокойнее и привычней. Ну
