потом смех? – спросил Найтингейл.
Я кивнул.
– Что это такое? – спросил я.
– Это и есть сверхъестественное, – ответил шеф-инспектор. – Оно оставляет некий след, воспоминание. Если вы посмотрите на яркий свет, а потом закроете глаза, – ощущение останется. Так и здесь. Мы называем это вестигием – следовым отпечатком.
– А как убедиться, что мне не показалось? – спросил я.
– Нужна практика, – сказал Найтингейл. – Со временем научитесь.
К счастью, на этом мы закончили и вышли из лаборатории.
– Но я очень смутно это почувствовал, – сказал я, пока мы переодевались. – Они всегда настолько слабые, эти следы?
– Тело пролежало в холодильной камере два дня, – ответил инспектор, – а трупы не очень хорошо держат вестигии.
– Значит, появление отпечатка было вызвано чем-то очень мощным? – предположил я.
– Именно, – согласился Найтингейл. – Из этого следует, что собака играет здесь какую-то важную роль, и нам необходимо выяснить какую.
– Возможно, это была собака мистера Скермиша?
– Возможно, – сказал Найтингейл. – Давайте с этого и начнем.
Переодевшись, мы направились к выходу из морга, но тут нас подстерегло несчастье.
– Говорят, тут здорово воняет, – прогремело позади нас. – И чтоб я сдох, если это не так!
Мы замедлили шаг и развернулись.
Шеф-инспектор Александер Сивелл ростом два метра, у него грудь колесом, пивной живот и голос, от которого дребезжат стекла. Родом он вроде бы откуда-то из Йоркшира, и, как для многих чокнутых северян, переезд в Лондон был для него более дешевой альтернативой психиатрической лечебнице. Я его знал только по слухам, которые призывали никогда, ни при каких обстоятельствах не злить его. Он несся на нас как племенной бык, и, глядя на него, я с трудом подавил желание спрятаться за Найтингейла.
– Найтингейл, это гребаное дело расследую я! – взревел Сивелл. – Мне плевать, что вы там мутите, но я не позволю вам со своей потусторонней херней лезть в работу нормальных полицейских
– Уверяю вас, инспектор, – спокойно ответил Найтингейл, – я не собираюсь вмешиваться в ваше расследование.
Тут Сивелл заметил меня.
– А это еще кто, черт возьми? – спросил он.
– Это констебль Питер Грант, – сказал Найтингейл. – Мой подчиненный.
Эти слова явно ошарашили Сивелла. Он очень внимательно посмотрел на меня, потом снова повернулся к Найтингейлу.
– Вы что, взяли ученика?
– В ближайшее время будет окончательное решение.
– Еще посмотрим, – бросил Сивелл. – Было соглашение, не забывайте!
– Было, не спорю, – кивнул Найтингейл, – но обстоятельства меняются.
– Меняются они, хрена с два, – буркнул Сивелл. Как мне показалось, уже не так уверенно.
Он
