Найтингейл.
– Что это за хрень? – спросил я. Инспектор поддерживал меня под руку. Я глянул вниз. На полу холла лежал Купертаун – или черт его знает кто. Лицом вниз, к счастью.
– Понятия не имею, – ответил инспектор. – Пожалуйста, постарайтесь не наступать на кровь.
Я спускался по возможности быстро. Кровь на ступеньках была ярко-алая, артериальная. Я представил, как она фонтаном била из развороченного лица. Я наклонился и с опаской коснулся его шеи, ища пульс. Не нашел.
– Что тут случилось? – спросил я.
– Питер, – сказал инспектор Найтингейл, – я прошу вас отойти от тела и со всей осторожностью выйти наружу. Мы и так засорили место преступления, не нужно усугублять.
Вот зачем нужны инструктаж, тренинги и бесконечная практика – чтобы, если мозг не в состоянии соображать, тело сделало все само. Любой солдат вам это подтвердит.
Я вышел наружу, на свет.
Где-то далеко уже визжали сирены.
Глава 3
Безумство
Инспектор Найтингейл велел нам с Лесли ждать в саду, а сам вновь скрылся в особняке, проверить, нет ли там кого-то еще. Своей курткой Лесли накрыла тело младенца и теперь дрожала от холода. Я принялся было снимать пиджак, чтобы отдать ей, но она остановила меня:
– Он у тебя весь в крови.
И точно, рукава по самые плечи были заляпаны кровью. Брюки испачкались еще сильнее, на коленях пропитались насквозь. Мокрая ткань липла к коже.
У Лесли вокруг губ тоже осталась кровь после попытки реанимировать младенца.
– Я знаю, – сказала она, заметив мой взгляд. – До сих пор чувствую этот вкус.
Нас обоих трясло. Мне хотелось заорать, но я понимал, что ради Лесли должен быть сильным. И старался абстрагироваться, но кровавое месиво, оставшееся от лица Брендона Купертауна, все равно стояло перед глазами.
– Эй, – сказала Лесли, – давай, соберись.
Вид у нее был озабоченный, а когда я вдруг захихикал, она еще больше встревожилась. Но сдержаться я не мог.
– Питер?
– Прости, – выдохнул я. – Вот ты стараешься крепиться из-за меня – а я из-за тебя! Понимаешь? Так мы и сдюжим!
Я наконец успокоился, и Лесли едва заметно улыбнулась.
– Ладно, – сказала она, – если ты не будешь психовать, то и я не буду.
Она взяла мою ладонь, ободряюще сжала.
– Я не понял, они что, пешком сюда из Хэмпстеда идут? – возмутился я.
Первой приехала «Скорая», санитары бегом вбежали в сад и минут двадцать тщетно пытались вернуть ребенка к жизни. Они всегда пытаются реанимировать детей, невзирая на то, как сильно портят при этом картину улик. Повлиять на них нельзя, можно только смириться.
Не успели медики приступить к работе, как подъехал полный фургон полицейских. Они бестолково топились вокруг, а сержант подошел к нам,
