соображалось медленно.
А дальше была монотонная езда, кажется, в повозке.
Лиля была замотана в ткань, двигаться было невозможно. Даже мычать не получалось.
Кто-то настойчиво через ткань гладил её тело, нежно водя руками вокруг груди, живота.
Остановки повозки стали частыми. Быстрая, невнятная арабская речь, возмущения, крики, потом спокойные разговоры. Это всё стало убаюкивать. И Лиля уснула. Очнулась от осознания того, что кто-то несёт её, всю замотанную, на руках. Потом ощутила под собой что-то твёрдое, холодное.
Арабская речь была тихой, уплывающей далеко. На её тело стало что-то падать. Земля!
Лилю бросило в холодный пот. Её решили похоронить заживо! Она хотела кричать, мычать, просить о помощи. Но голос пропал. Становилось всё тяжелее дышать. И она потеряла сознание.
Когда очнулась, почувствовала на себе чьи-то руки.
– Вот и всё, сокровище моё, ты навеки моя, навеки. Аллах помог мне спасти тебя.
Это был голос Зейдана. Он говорил то по-русски, то по-французски.
Лиля его не видела. Он ещё не освободил её от савана. У неё потекли слёзы, но сказать что-то по-прежнему не могла.
У Лили не было сил даже на улыбку.
Она не понимала, откуда берутся слёзы. Зейдан целовал её губы, руки, грудь.
– Сокровище моё, всё будет хорошо! Со мной ты в безопасности.
Лиля просто смотрела на него и не верила, что жива.
Зейдан поднял её на руки и куда-то понёс. Шли очень долго. Стала слышна арабская речь, Зейдан кого-то приветствовал. А потом Лилина спина коснулась простыни. Кровать была мягкой, почти воздушной. После землянки это казалось чем-то сказочным.
Она вдруг почувствовала себя принцессой. Зейдан продолжал целовать её. Потом ненадолго ушёл и вернулся с кувшином.
Из маленькой ложечки поил Лилю водой.
Лиля только сейчас начала ощущать, как она голодна. Воду Зейдан давал понемногу.
– Мой брат ответил за то, что забрал тебя у меня. Я просил его оставить тебя в покое, но он одержим местью, жаждой денег и любовью к своей жене. Кроме неё он не видит ничего вокруг.
Она его язык и руки. Всё, что она просит, он делает для неё. Если он выживет, то найдёт способ уничтожить меня. Но я верю, что Аллах на моей стороне, и мы с тобой будем счастливы.
Глаза Зейдана были какими-то безумными, как будто неестественными.
– Ты убил Мустафу? – голос Лили дрожал.
Она как будто и не говорила, а только лишь шевелила губами.
– Надеюсь, что да. Но лучше бы я проверил, теперь нам нужно побыстрее уехать далеко.
– Где мой сын? – спросила Лиля. – Где мой Ванечка?
Опять потекли слёзы.
Зейдан вытер их с лица Лили, поцеловал в лоб и прошептал:
– Он не нужен нам, ты родишь мне наших общих сыновей. Сколько ты хочешь? Пять?
