какая-нибудь маленькая, симпатичная история. Любая. О чем угодно – только бы заполнить шестьдесят секунд паузы между вторым и третьим рекламными роликами. Это все, о чем я прошу.
– Проблема в том, Хови, что ты не видишь дальше собственного носа, – вздохнула Барри. – И не умеешь мотивировать своих подчиненных. Неудивительно, что результат, как правило, оказывается плачевным.
Удар попал в цель – опустив руки, Хови выпрямился во весь рост (пять футов шесть дюймов, и то лишь благодаря особым стелькам, которые он клал в башмаки, что добавляло ему дюйм-другой).
– А знаешь, в чем твоя проблема, Барри? Ты мечтаешь прославиться. Хочешь стать второй Дайаной Савьер, да? Так вот, могу тебя порадовать: ты – не звезда. И никогда ею не станешь. Ты никогда не выскочишь замуж за знаменитого режиссера, не создашь собственный новостной канал. Никогда не добьешься ни известности, ни славы, ни доверия в этом бизнесе. А знаешь почему? Да потому, что ты неудачница, и все об этом знают. Поэтому хватит ждать сенсаций – лучше возьмись за то, на что хватит твоих способностей. Что я смогу выпустить в эфир. Я ясно выразился?
Барри отключилась сразу после того, как Хови упомянул о звездах. Примерно то же самое он уже говорил ей в тот самый день, когда взял ее на работу – из самых лучших побуждений, как он тогда сказал. При этом не забыв упомянуть, что руководство, мол, потребовало, чтобы он нанял в штат еще одну «дамочку», а Барри, на ее счастье, оказалась еще и «смазливой». С тех пор он повторял это примерно раз в неделю. Три года подряд.
Проверив электронную почту, она обнаружила три новых письма – к счастью, ничего срочного, так что ими можно будет заняться позже. Повернувшись спиной к компьютеру, она поднялась из-за стола.
– В любом случае, для вечернего выпуска уже поздно, Хови. А к завтрашнему утру я что-нибудь состряпаю, обещаю. – Подхватив сумочку, Барри двинулась к выходу.
– Эй! Куда это ты? – всполошился Хови, когда Барри протиснулась мимо него.
– В библиотеку.
– Это еще зачем?
– Ищу информацию, Хови.
Проходя мимо автомата с прохладительными напитками, Барри не упустила случая врезать по нему кулаком. Что-то лязгнуло, и ей в руки упала банка диетической колы.
Барри сочла, что это хороший знак.
С трудом удерживая под мышкой стопку взятых в библиотеке книг, Барри копалась в сумке в поисках ключей. Наконец они отыскались – отперев заднюю дверь, она протиснулась в дом. И прямо на пороге была встречена пылким, хоть и слюнявым поцелуем.
– Спасибо, Кронкайт. – она машинально вытерла лицо. – Я тоже тебя люблю.
Кронкайта и всех остальных его братьев и сестер собирались усыпить – случилось это как раз в тот день, когда Барри решила, что четвероногий друг намного лучше двуногого, объявившего, что он нуждается в личном пространстве и под этим предлогом навсегда исчезнувшего из ее жизни.
Она тогда немало намучилась,
