другого общения… Он не умеет жить по-другому.
– Котик, долго ты еще будешь на меня дуться? – прервала ход его мыслей Кира.
– Я дуюсь? – Рома поднял еще выше только что прорисованную изогнутую бровь. Имея от природы прямые, как палки, брови, ему приходилось всячески ухищряться, чтобы придать им изгибы. Кира не раз настаивала удалить эту растительность лазером и придать долгоиграющим татуажем более утонченные и изогнутые очертания бровей. Она с ума сходила по мужчинам, которые придают особое значение своей внешности, смягчая сугубо мужские черты лица косметическими, а то и хирургическими способами, и всячески старалась слепить из Ромы яркого представителя именно такого типа мужчин. Тот не соглашался. Кое-как отстоял право хотя бы эту часть растительности на своем теле оставить нетронутой.
– Ну, не я же, – дала отпор Кира и тут же смягчилась, – я готова простить твою грубость и даже неуважительное отношение, но ты по-прежнему холоден со мной. Неужели все из-за дурацкого лосьона?
– Дело не в нем, и ты это прекрасно знаешь. Дело в твоем отношении ко мне. Ты даже не спросила, хочу ли я этого! Просто взяла и сделала по-своему!
– Но, пупсик, раньше тебя устраивал такой подход, – деланно удивилась Кира.
– Когда раньше? Когда мне было восемнадцать? Я вырос, Кира. Ты сама меня вырастила, и я больше не нуждаюсь в твоей гиперопеке! Меня раздражает твое пренебрежительное отношение ко мне, как к личности! Ты ни во что меня не ставишь! Мое мнение для тебя – пустое место! Я устал от этого! Я больше не хочу так жить! – Рома разошелся и даже стукнул кулаком по столу.
– Хочешь, могу купить тебе прежний лосьон. Делов-то.
Рома безнадежно усмехнулся и, снова повернувшись к зеркалу, стал наносить рассыпчатые румяна.
– Ты опять меня не слышишь. Впрочем, как всегда, – буркнул он. Потом они принялись рисовать губы, и стало не до разговоров.
Когда Жанна в следующий раз зашла в гримерку перед началом программы, то так и обомлела на пороге. Если бы она лично, своими глазами, не видела их здесь пару часов назад, она бы в жизни не поверила такому преображению!
Перед зеркалом крутились и вертелись два незнакомых ей человека. Женщина с большими бигудями на голове завязывала на том месте, где по замыслу должна быть талия, пояс от халата в крупную клетку. Розовые тапочки с большим помпоном и скалка завершали образ. Рома же из молодого мужчины превратился в подростка в заостренными чертами лица: бейсболка козырьком в сторону, плеер на ремне джинсов, из которых он вырос и футболка с дурацким принтом. Они обменивались репликами, вспоминая шутки и сюжет миниатюры, с которыми готовились выступить. Рома встретился с Жанной взглядом в зеркале и подмигнул ей.
– Вижу, вы готовы.
– Еще как готовы. Будешь тут с вами не готовой! – входя в образ, отозвалась Кира.
– Тогда начинаем после медленной композиции.
