не помешаю? – Скроу, хоть и не скрывался специально, все равно возник в дверном проеме совершенно бесшумно.
Алиша инстинктивно натянула одеяло повыше, но прогонять мастера не стала.
– Конечно, проходите, – сказала она, хотя Скроу Рэм и так уже вошел в комнату и уселся ни много ни мало на край ее кровати.
– Вы спрашивали меня про женщин, а потом сказали, что мало обо мне знаете, – также перейдя к Алише на «вы», начал он. – На самом деле, мне сложно говорить о себе, потому что я никогда сам о себе не задумывался. Большую часть жизни я воспринимал себя исключительно как инструмент для эффективной службы, и лишь после того, как у меня появились ученики, стал… Очеловечиваться, что ли. Поэтому мне до сих пор трудно вас понять. Любой скажет, что между нами непреодолимая пропасть, но обстоятельства заставляют нас быть вместе, жить под одной крышей. И меньше всего мне бы хотелось, чтобы это было в тягость вам.
– А вам разве не в тягость? – задала Алиша вопрос, который давно вертелся у нее на языке.
– Мне? Нисколько. Конечно, многое непривычно, но… Не неприятно. Порой мне кажется, что я снова возвращаюсь в годы, когда мы жили вдвоем с сестрой. Чем-то вы мне ее напоминаете по манерам, характеру. А иной раз я просыпаюсь и чувствую себя, как в детстве, будто где-то рядом хлопочет мать. И это скорее приятные чувства. Но вряд ли то же можно сказать о вас.
Алиша удивленно склонила голову.
– Честно говоря, понятия не имела, что произвожу такой эффект своим присутствием. Тем более что вы практически не появлялись дома последние две недели. Но вы зря волнуетесь – я ведь тоже рано потеряла семью и привыкла жить или одна, или с какими-то посторонними людьми, типа соседок в общежитии.
– Но вряд ли вы рассчитывали существовать под одной крышей с таким, как я, – чуть усмехнулся Скроу и аккуратно опустил с лица маску-воротник, будто вспомнил, что в откровенных разговорах принято не закрывать лицо.
Алиша невольно задержала на нем взгляд. Нет, на вид ему не дашь почти сорок. Но и двадцать не дашь. Внешность мастеров с улучшенным геномом и впрямь выбивалась за нормы времени. Эти утонченные черты, пересеченные старыми шрамами: интересно, почему он не хочет убрать их? Наверняка любой медик-дано мог бы обновить его кожу. Хотя, вероятно, у мастеров это не принято. Многие воины, которых Алиша знала, оставляли полученные шрамы как память о сражениях. Тяжелых сражениях, в которых они победили. И не только мастера, но и басилиски не стеснялись отметок на теле.
– Мне это подходит, – сказала Алиша, наконец. – Подходит такая жизнь. Вы уважаете мое личное пространство, не контролируете каждый мой шаг. И у вас довольно уютный дом, в котором я чувствую себя защищенной. Если вы невольно окунаетесь в воспоминания о своем детстве, то я, напротив, порой ловлю себя на мысли, что примерно так же я могла жить в свои годы, если бы родители были живы. Они тоже не вмешивались в мои дела, уважали мой выбор… В отличие от дяди с тетей, например. Наверное, если бы все сложилось иначе, я бы
