и визгливо рассмеялся, напомнив мне, что смех без причины – признак дурачины.
– А ты сколько уже здесь околачиваешься? – уточнил я, нахмурив брови и облизав губы, покрывшиеся коркой грязи.
– Не знаю, не помню, давно, – ответил тот, понижая голос, и закончил шёпотом: – Меня много дней назад столкнули в жёлоб.
– За что? Ты кому-то помешал? – быстро спросил я, с тревогой глядя на фонарь, который стал светить ещё слабее.
– Теперь это уже не важно, – просипел Гай и закашлялся.
Я хотел было спросить, а чего это он не устроил суицид, но потом понял, что у него, скорее всего, осталась последняя жизнь. Вероятно, игрок предпочёл подобное жалкое существование окончательной смерти. Ну, такой себе выбор. Хотя его может поджидать Ад. Тогда непонятно, какое решение хуже. Мда, мне крайне повезло, что у меня осталось две жизни, и я не стою перед такой дилеммой.
Между тем игрок прохрипел:
– Ты голоден?
– Есть немного, – честно ответил я, посмотрев на крысу, которая обосновалась на границе мрака и света.
– Вот, – прозвучал голос Гая, и из темноты показался кусок сероватого мяса, который сжимала худая рука с обломанными чёрными ногтями и шершавой кожей, покрытой застаревшей грязью и гноящимися вулканами нарывов.
Я едва не блеванул второй раз за неполные пару часов, которые блуждал под землёй, но кое-как справился со взбунтовавшимся желудком и сдавленно произнёс, вдыхая вонь давно немытого тела:
– Спасибо. Но я пока потерплю.
– Как знаешь, – с лёгкой обидой пробормотал игрок, и его рука скрылась из пятна света.
– Слушай, Гай, а ты точно исследовал все ходы? Может, что-то пропустил? – мягко спросил я, вставая на ноги и чувствуя жалость к этому несчастному парню, который вряд ли представлял для меня угрозу.
– Глотка Дьявола, – вдруг произнёс тот.
– Это что-то из Пиратов Карибского моря? – не понял я.
– Ага, ага, – захихикал игрок, отчего закачался мрак в полуметре от круга света. Он стоял там и кивал. – Смешно… ихи-х-хи…
Я в этот миг сделал шаг вперёд, и тусклый свет фонаря упал на тощую обнажённую по пояс фигуру, которая могла похвастаться лишь засаленной набедренной повязкой. И прежде чем игрок в страхе отшатнулся, скрывшись во мраке, я успел заметить лысую голову с воспалёнными блёклыми глазами, впалые щёки, серые губы, длинную неопрятную бороду и белый амулет. А ещё мне бросились в глаза десятки фурункулов и нарывов, которые облепили тело Гая и истекали гноем, перемешанным с сукровицей. Он буквально гнил заживо. Чистилище так сильно изуродовало его из-за того, что игрок не развивался и не выполнял задания. Похоже, ему недолго осталось.
Тем временем Гай испуганно заверещал из темноты:
– Свет! Свет! Не люблю! Больно глазам! Больно!
– Извини, – искренне произнёс я и сделал два торопливых шага назад, упёршись спиной в стену. – Больше так не буду. Слово гусара.
– Больно, – снова
