рассказывает о терзающем ее предчувствии совершенно серьезно. Если она и ошибается, то точно верит в то, о чем говорит.
– В карете не было заметно, что тебя что-то беспокоит, – заметила Илвет.
– Ничего не беспокоило, – ответила Тиамет, – а как сделала первый шаг по траве, так и нахлынула тоска.
Пепельноволосая девица с подозрением оглядела округу. Дорога в оба конца оставалась пуста, в роще тоже никого не видно и не слышно. Сотня закованных в железо рыцарей, сержантов и оруженосцев на своем месте. Считай, при посольстве маленькое войско, и не каждый лорд Кольца в силах дать такому отпор. Разорившийся барон Огюст ди Рокк, седовласый отец Эван, к примеру, был способен вывести в поле не больше десятка всадников, из которых полный доспех был только у него. Собственно, он был единственным рыцарем на все баронство, которое выставляло на ежегодный сбор лишь одно рыцарское копье. Но зато отец с гордостью заявлял, что его копье ажно из десяти конных. Милый отец… Эван скучала по нему.
– Может… – она не знала, что сказать. Приятные сердцу воспоминания мешали Эван, а надо придумать, как успокоить подругу.
– Может все ерунда, – докончила фразу Тиамет.
– Я вовсе не это хотела сказать! – воскликнула Эван.
– Ничего, – вздохнула Тиа, – я не обижаюсь. Мне бы самой хотелось, чтобы эти предчувствия оказались пустыми девичьими страхами… Я вам расскажу… Потом.
Тиамет замолкла, погрузившись в себя, но задумалась она ненадолго.
– А ладно! – всплеснула руками Тиамет, отмахнувшись от собственных мыслей. – Чего тянуть! Сейчас и расскажу! Рассказать?
Эван пожала плечами. По правде говоря, она и Илвет не требовали от подруги этого рассказа. Не успели даже заинтересовать им. А сей рассказ был нужен прежде всего самой Тиамет.
– Со мной не часто такое бывает, – начала она. – Я уже говорила об этом? Что не так часто гложет под сердцем от плохого предчувствия?
– Говорила, – принцесса взяла подругу за руку. – и не волнуйся. Ничего страшного не произошло.
– Не произошло, – как бы нехотя согласилась Тиамет и с благодарностью посмотрела на подруг, а те ободряюще улыбнулись.
Эван старалась придать себе уверенности. Хоть бы глаза не выдали! Стало вдруг не по себе – от Тиамет передалась растерянность. Илвет тоже было неуютно. Принцесса вздрогнула, но не позволила слабости взять над собой верх. Нужно помочь подруге, и для этого нельзя показывать, что в душе смятение.
Но как Тиамет столь странно подействовала на нее и Илвет? Эван вымученно улыбнулась, чтобы снова приободрить Тиу. Хвала Девятерым! Она не заметила растерянности Илвет и Эван.
– Это бывает редко, – повторилась пепельноволосая девушка, – и раньше все по пустякам случалось. Хотя тогда мнилось, что произошло что-то очень значимое в моей никчемной жизни.
Эван показалось, голос Тиамет дрогнул. Неужели он сейчас расплачется? Что с ней?
– Не начинай, –
