казалось, оправдывался первыми месяцами войны, успешными для Франции и союзников. Путь к катастрофе начался с разгрома Фридрихом союзной армии, вдвое превосходящей его по численности, при Росбахе в ноябре 1757 г. Вскоре Франция сократила свое участие (и возможные приобретения) в Европе, но в течение следующих четырех лет большая армия, которую она направила на завоевание Ганновера, все так же безуспешно пыталась выполнить свою миссию. Между тем с 1758 г. и до конца войны Франция терпела поражения от британцев на море и в своих колониях. К 1761 г. остатки французского флота едва могли позволить себе выходить в море, и не только в результате поражений, но и из‐за финансового банкротства государства. К концу войны британцы завоевали Канаду и некоторые ключевые острова в Вест-Индии. Они практически вытеснили французов с Индийского полуострова, захватив Бенгалию, самую богатую индийскую провинцию, в качестве базы, с которой они постепенно распространили свое влияние на всю Южную Азию. Поражение такого масштаба подорвало бы легитимность любого режима, особенно такого, который считал себя самой мощной державой Европы. Некомпетентные командующие, раздираемый конфликтами офицерский корпус и зачастую недисциплинированные солдаты представляли собой мрачную картину. Некоторые из главных (и неудачливых) полководцев были протеже мадам де Помпадур, фаворитки Людовика XV. Другие ее протеже в финансовом мире, банкиры братья Пари, сколотили состояние на снабжении французских армий. Поражения, некомпетентность, коррупция и распущенность нравов оставили в сознании французской элиты неизгладимые ассоциации с Людовиком XV. Семилетняя война сыграла большую роль в делегитимизации династии Бурбонов и послужила одной из причин Французской революции.
Пруссия и Британия стали главными победителями в этой войне. Если для первой победа значила выживание, то для Великобритании она ознаменовалась важными территориальными завоеваниями за пределами Европы. Война проиллюстрировала основной геополитический принцип, упомянутый ранее в этой статье: жирные куски за океаном можно было получить значительно проще. Британские войска, завоевавшие Канаду, на европейских полях сражений были бы просто незаметны. Традиционно роль военной магистрали выполняла степь: армии кочевников передвигались по ней необычайно быстро и свободно. Теперь такой супермагистралью стали океаны, позволявшие британскому флоту наносить удары по французской торговле, колониям и морским побережьям. Неповоротливость европейских армий сильно контрастировала с невероятной мобильностью, дальностью действия и эффективностью британских военно-морских сил. Господство на морях защищало Британию от вторжения, концентрировало в ее руках всю мировую торговлю и препятствовало Франции усиливать свои гарнизоны в Америке, Вест-Индии или Индийском океане. Морская, торговая и финансовая мощь поддерживала систему государственного долга, позволяя финансировать войну гораздо эффективнее Франции. Британские
