сюда я приезжала каждую осень на каникулы. Тогда я любила город. Вот только один гаденыш отбил все желание тут находиться.
Мало того, что мне нужно учиться в месте, которое я теперь ненавижу, да еще и жить надо с матерью-психопаткой. Наверное, так нельзя говорить, но она у меня в печенках сидит! Сволочь, испоганила мое детство, буквально убила мою психику к чертям и продолжает это делать. И почему папа вытащил ее из лечебницы, не понимаю. Доктора уверяли, что с ней все хорошо. Ага, конечно. Именно поэтому она носится по дому и говорит, что ее зовут вовсе не Анастасия, а Амалия. Ну а я, видите ли, грохнула ее гребаного сына! Ей поставили диагноз: диссоциативное расстройство идентичности. Если простыми словами, раздвоение личности. У нее поехала кукушка, когда я была совсем маленькая, и с тех пор я терплю ее бред. Порой хочется просто застрелиться.
– Филисса? Ты на крыше сидишь?
Я узнаю этот голос. Никита, мой личный телохранитель. Он русский, впрочем, меня это не удивляет, так как Рибовски – единственное место в мире, где пересекаются все национальности. Если честно, он меня порой подбешивает. Его работа – охранять меня, а он зачастую лезет не в свое дело. Будто я обязана ему что-то рассказывать.
– Ты меня караулишь?
– Я услышал грохот в доме. Что случилось?
– А ты разве не курсе? Мамаша снова слетела с катушек. – Я посмотрела вниз.
Никита нахмурился. Он никогда не одобрял мое отношение к ней. Мол, какая бы она ни была, все-таки не чужой человек. Сует нос не в свое дело.
– Лисса, может, ей помощь нужна! – Никита запаниковал и рванул в дом.
– Стоять! – крикнула я и начала слезать с крыши.
Он замер и обернулся. Я медленно спускалась, стараясь не упасть. Никита подошел ко мне и, взяв за талию, помог «приземлиться». Я пристально посмотрела ему в глаза. Никита довольно высокий, но по сравнению со мной любой человек будет высоким. Хоть лицом я и удалась, но рост уж очень меня подвел. Гребаные сто шестьдесят сантиметров.
– Ты сейчас вернешься к себе, ляжешь в кровать, захлопнешь глазки и перестанешь лезть в нашу жизнь. Понял?
– Лисса, почему ты такая жестокая?! – Никита попятился и злобно уставился на меня. – Она же мама твоя! Ей плохо! Она разве виновата, что болеет? Неужели тебе ее ни капли не жаль?!
– Я сказала, закрой рот и иди к себе! Ты не имеешь права что-то предъявлять. Еще хоть раз влезешь в мою жизнь, скажу отцу, и он вышвырнет тебя, как пса подзаборного, обратно в твою Россию. За собой следи лучше!
Я обошла Никиту и направилась в дом. И зачем мне нужен телохранитель? Никакой от него пользы! Настолько нудный, что хочется обблеваться. Я прекрасно жила во Франции без всяких охранников. Но Рибовски – другое дело. Шотл считается самым богатым районом города, здесь у всех есть личные секьюрити, иначе велика вероятность, что сюда могут пробраться мерзкие крысы из Алегрии. Даже боюсь представить, что там творится. Половина ее жителей – жалкие людишки, которые когда-то своими же руками угробили себе жизнь. Ну не идиоты ли? Я считаю, именно такой жизни они
