с трудом смог припомнить троих молодых мужчин, которые очень хорошо заплатили ему за лодку и обещали вернуть её дня через два. Никакой женщины он с ними не видел. Время, которое он указал, говорило о том, что к нему они пришли уже после убийства.
– Какого лешего им вообще понадобилось платить тебе, если они могли просто забрать твою лодку ночью?
– Не могли, когда нет дождей, я сплю в ней. А днём катаю отдыхающих по морю.
– И сколько же они тебе заплатили?
– За неделю.
– И ты их раньше никогда не видел?
– Почему не видел? Видел, на диком пляже у чёрной скалы. Туда ещё эти, как их, а, нудиты загорать ходят.
– Какие ещё нудиты?
– Ну, те, что голыми загорают.
– А ты-то там каким боком оказался?
– Так мимо несколько раз проплывал на лодке. Там такие тёлочки бывают, м-м-м, пальчики оближешь. За посмотреть денег не берут, а некоторые ещё и сами прямо к воде покрасоваться выходят. Так отчего ж не посмотреть?
– Описать их сможешь?
– Я, что, художник? Я на них особого внимания не обращал. Мужики, гражданин начальник, это не по моей части.
– Вот сядешь за соучастие в убийстве, тогда посмотрим, кто там по твоей части.
– Да я ж не при делах! Не губи, начальник! Одного я помню точно, он мне деньги давал. Высокий черноволосый азиат, то ли татарин, то ли ещё кто, не знаю, говорил по-русски нечисто, вот только акцент у него не азиатский, а на западный манер.
Еланский остановил запись допроса, выключив магнитофон. Ему доложили, что привели задержанного по описанию лодочника мужчину. И его отпечатки совпали с одними из найденных в лодке. Первый допрос можно было бы поручить и помощнику, но случай был из ряда вон, поэтому Геннадий Вячеславович взялся за него сам. Закурив четвёртую сигарету, он попросил конвоира ввести подозреваемого. Мужчина лет двадцати пяти с длинными до плеч чёрными волосами действительно имел азиатскую внешность. В карих глазах стоял страх.
– Садитесь, – приказал Еланский. – Допрос будет записываться на плёнку.
И тут Геннадий Вячеславович решил ошеломить парня. Он вытащил из папки цветные фотографии Баженовой, сделанные при жизни. На них была эффектная блондинка в форме офицера связи с сияющими от счастья глазами. Еланский положил их на стол перед подозреваемым.
– Узнаёшь? – коротко спросил он.
– Первый раз вижу, – севшим голосом отозвался мужчина.
Тогда подполковник выложил перед ним фотографии, сделанные уже во время обнаружения трупа.
– А так?
И тут мужчина вскочил со стула и заорал:
– Это не я! Я не убивал! Меня заставили!..
Видя его истерику, Еланский налил в гранёный стакан воды, предложил:
– Выпей и успокойся.
Схватив
