герцогини.
Видимо, ему с трудом верилось, что кому-то это было выгодно.
– Ты знаешь, что я взял в плен Лудовико Алидози? – произнес герцог, сидя на черном жеребце, который грациозно переступал с ноги на ногу.
– Нет, – мотнул головой Доменико, – не я наступал на Ломбардию, а новости до меня еще не успели долететь. Но, конечно, о них осведомлены во Флоренции. Ты думаешь, Медичи мог выкрасть герцогиню в обмен на Алидози?
– Вероятно, – согласился Висконти.
Он говорил одно, но думал о другом. Если Медичи непричастен к пропаже герцогини, тогда кто? Есть еще один вариант – люди отца Дианы! Но об этом не хотелось думать.
Трое всадников доскакали до резиденции умершего маркиза к вечеру. Уже темнело, и дорога была видна с трудом. Сегодня поиски явно прекратятся, но завтра начнутся с восходом солнца.
Они прошли в библиотеку, где их с поникшим видом встретил его Серенити дож Венеции Франческо Фоскари.
– Выражаю соболезнования от себя лично и своего народа. Это большая потеря для вас и вашей дочери, – кивнул герцог, и дож приказал остальным выйти и оставить их наедине. Они уселись возле очага, пытаясь согреться в этот холодный вечер.
– Я не мог даже предположить, что это случится с моей дочерью, – уныло произнес Фоскари. – Теперь она вдова, зато богата и имеет титул…
– Я уверен, что у леди Изабеллы все сложится хорошо, – подбодрил его Висконти. Он прекрасно понимал горе дожа, но в то же время его собственное горе не понимал никто. Надо было выводить разговор в нужное русло, хоть это и выглядело странно.
– Надо же, я не видел маркиза со дня собственной свадьбы, даже не подумал бы, что он имел плохое здоровье, – начал герцог издалека.
– Это случилось скоропостижно. На балу он выглядел более чем удовлетворительно. Я даже подумать не мог…
– Может быть, его кто-то или что-то расстроило?
Дож пожал плечами:
– Нет, маркиз никогда не лез в большую политику, она его не интересовала. Кстати, – Фоскари оживился, – как поживает ее светлость? Она так быстро уехала, что мы не успели ее поблагодарить за приезд. И очень жаль, что военные дела не дали приехать вам. Герцогине понравился праздник?
Стефано замер, слегка опешив. Странно, но Фоскари с теплотой в голосе вспоминал о его жене. Однако он не верил никому.
– Ей очень понравился праздник, ваше серенити, – натянул улыбку Стефано, а хотелось встать и выйти. Но он продолжал сидеть и вести светскую беседу. – Она весьма благодарна вам за приглашение и с радостью посетит бал в честь карнавала в следующем году.
Губы дожа дрогнули в улыбке, даже взгляд потеплел:
– Она под стать тебе. Такая же гордая. Защищала твою честь и честь своего народа. Много было сказано за столом, но она гордо дала понять, что ее словами не сломить. Достойная герцогиня для миланского герцогства.
Слишком много прекрасных
