больше интересовала машина. Водительская дверца открыта, ключ в замке зажигания, двигатель работает…
Парень подтащил ее к баку. Нет бы на этом остановиться, но его несло. Резко присев на корточки, он схватил девушку за ноги так, чтобы оторвать ее от земли. Она была среднего роста, худенькая, он запросто смог бы перебросить ее тело через край мусорного бака. Но Гоша не стал ждать, когда он это сделает. Бесшумно подошел к нему сзади, сильно хлопнул по плечу:
– Это не так делается!
Парень, видно, решил, что имеет дело с помойным бомжом. И открыл было рот, чтобы заорать на него, но Гоша наотмашь ударил его рукоятью пистолета в висок. В мусорный бак он сбрасывал тело, избавленное от тяжести бумажника.
– Вот как это надо делать, – самодовольно оскалившись, сказал он девушке.
Она уже не закрывала лицо. Не сказать что писаная красавица, но хороша. Большие глаза, большая грудь, с трудом втиснутая в лиф платья.
– С возвращением тебя, краля! – Он залихватски подмигнул ей и заорал на Витька, увидев, как он втискивает свое тело на водительское сиденье: – Ты куда лезешь, баран!
За руль взялся Мурат, Витек расположился рядом. Гоша затолкал в салон девушку, сел рядом с ней.
Сначала он распотрошил бумажник. Ничего особенного, каких-то восемь тысяч рублей. И техпаспорт на машину осмотрел. Джип «Гранд Чероки», две тысячи шестого года выпуска – совсем еще новый… Только затем обратился к дрожащей от страха блондинке:
– Как зовут?
– Лика… А куда мы едем?
– А я сам не знаю… Мурат, куда мы едем?
– Да куда глаза глядят. Лишь бы из города…
– Кто вы?
– Упыри… Тебя же на свалке нашли. Ты что, не знаешь, что на свалке упыри живут? – хохотнул Гоша. – И хахаль твой не знал, гы… Ничего, будет теперь знать, как по ночам на свалку ездить. Если жив…
– Никто меня на свалке не находил… Остановите машину, я выйду…
Лика потянулась к дверной ручке, но Гоша схватил ее за руку:
– А это ты зря. На ходу выпрыгивать нельзя, убиться можно… Будешь лежать в морге, на разделочном столе. Спина голая, стол железный, холод ледяной. И сама вся голая. Грудь нараспашку, кто хочет, тот смотри. А потом резать будут…
Сначала он провел рукой по ее спине, затем – пальцем – по ее верхним полусферам. Девушка сжалась от страха; видно, представила, как ее тело будут кромсать скальпелем…
– А я не хочу, чтобы тебя резали. Потому что ты наша, родная.
– Ваша?! Родная?!
– Ну да. Мы же упыри, со свалки. Все, что на свалку выброшено, то наше – раз и навсегда.
– Никто меня не выбрасывал!
– Ну, как же! Мы же слышали! Твой кекс так и сказал: на свалке нашел, на свалку и возвращаю.
– Это слова.
– Да, но слово сказано. Теперь ты наша. Что захотим с тобой, то и сделаем… Мурат, ты чего хочешь? – глумливо спросил Гоша.
– То
