с огарками свечей. Каким-то пятым чувством Ярус ощутил, что кто-то внимательно следит за каждым его движением, он резко поднял луч фонаря и увидел под полукруглой сферой высокого потолка массивную икону с сердитым ликом Иисуса Христа. Ярус зажёг свечу и три раза перекрестился, мысленно прося у Господа помощи в спасении рабы Божьей Зены, попавшей в руки тёмных сил. Теперь ему показалось, что Господь смотрит на него не так сурово.
В помещении были ещё одни двустворчатые двери в рост человека с маленькими стеклянными окошками с закруглением под пещерный свод. Ярус заглянул внутрь через стекло, но ничего не увидев, осторожно открыл дверь – это был вход в пещеры. Ему стало жутковато, глубоко вздохнув, юноша стал медленно спускаться по извилистому проходу вниз, в котором с трудом могли бы разминуться два человека. Низкие узкие коридоры, как будто сдавливали его. Минуя несколько поворотов, Ярус увидел слева углубление в стене и часть гроба. Так страшно, как сейчас, ему ещё в жизни никогда
не было. Он замедлил ход и провел тыльной стороной ладони по вспотевшему лбу. Затаив дыхание, он приблизился к стеклянной раке. Под облачением из синей ткани с вышитыми крестами и черепами угадывалось тело святого. Непокрытыми были только его высохшие тёмно-серые кисти рук. На иконе, висящей сверху, была надпись «преподобный Игнатий». Ярус перекрестился, дрожащим шёпотом попросил помощи у преподобного и даже попросил извинения за то, что побеспокоил его в столь поздний час. Дальше он миновал мощи преподобного Иосифа, диакона Макария, затворника Лаурентия, преподобного Моисея-чудотворца, преподобных Иллариона, Лукиана и Феодосия. Увидев дверцу в виде кованого креста, ведущую в крохотную келью, Ярус вспомнил, что в них послушники усмиряли свою плоть, принимая за день кусочек хлеба и глоток воды. Продвигаясь вперед, он останавливался и крестился около мощей отрока Геронтия, преподобного Павла, Григория чудотворца, Пимена постника. Наконец, после мощей преподобной Агафьи чудотворецы, в правой нише по ходу движения, он увидел раку Святой Преподобной Евфросиньи Полоцкой. С большой иконы на него смотрели красивые грустные глаза. Правая рука её лежала на Библии, левая поднята на уровне груди, как будто предупреждая его об опасности. Он положил фонарик на пол, достал спички и зажёг две лампадки, висящие над ракой преподобной. Внутри стеклянного гроба на холсте была изображена преподобная Евфросинья с закрытыми глазами и сложенными крест-накрест руками. Справа от иконы на деревянной дощечке было написано «Тропарь1» и ниже текст молитвы на старославянском языке. Ярус пробежал глазами по строчкам, выискивая современные слова: «и вся мирская презревши», «путем аггльскага жития», «чтущих благочеста памать твою»… Переведя взгляд на дощечку слева от иконы, он шёпотом прочитал: «На сём месте 737 лет почивались св. мощи преподобной Евфросинии, княжны Полоцкой игумении Спасо-Евфросиниева женского монастыря.
20 апреля 1910 года сии св. мощи преподобной по неоднократным усиленным просьбам полочан с Высочйшего Государя Императора Николая-II соизволения и разрешения высшей
