кто спрятан в Матросскую тишину, лишен административного ресурса, кого раздавила власть, кого и за сколько приглашают на ТВ и т. д. Женщины в блеске нарядов и драгоценностей исподлобья бросали друг на друга пытливые взгляды. Одни столичные дамы, с голыми шеями, причудливыми прическами и бронзовыми от солярных ванн лицами, убеждались в собственном превосходстве. Другие – с крашеными волосами и розоватыми от макияжа физиономиями – тут же принимали решение прямо поутру проехаться по элитным бутикам в поисках более шикарных нарядов. Что же в этом столичном вечере было примечательным и характерным для московской шикерии? Никто из гостей никоим образом не возмущался моим беспардонным опозданием на вечеринку, куда я всех пригласил. Как будто так и должно было быть и не было здесь неучтивости, унижения и конфуза. Как будто вся Россия и во все времена молчаливо принимала такого рода оскорбления, не видела в этом ничего дурного. Официанты приветливо подносили публике выпивку и канапе с икрой, оливками, осетром, но двери в зал ресторана были закрыты, никакой информации о времени моего появления не поступало, а гости продолжали галдеть, поедать закуски, пить водку и шампанское. Когда прошло уже более двух часов и страсть моя изгаляться над гостями возросла, я решил направиться к ним. И вот дверь ресторанного зала распахнулась. И я, одетый во все черное – расстегнутая до груди сорочка с узким воротничком, льняной однобортный костюм, в верхнем карманчике которого сидел сложенный в гвоздичку бордовый шелковый платочек, английская обувь фирмы «Ллойд» – предстал перед ними. Прямо с подиума с микрофоном в руках я небрежно, откровенно насмехаясь, бросил: «Прошу прощения, господа! В моем опоздании прошу винить Кремль! – Тут я заулыбался, еще выше поднял подбородок, распахнув пиджак, продемонстрировал заметный пивной живот, почесал ухо и продолжил саркастическим тоном: – Все претензии к членам правительства. Особенно к Мрефу! Он преподносит удивительные уроки новейшего стиля жизни. Меньше чем на два часа никогда не опаздывает, игнорирует все виды связи для сообщения о точном времени своего появления. „Кому какое дело, когда я прибуду, вы обязаны меня ждать и никак иначе! Я должен быть выше ортодоксальных условностей!“ Этот модерновый стиль уже стал господствующим среди элиты российского бизнеса». Тут я замолчал и перешел на внутренний монолог: «Теперь опоздать не на какие-нибудь десять минут, а на несколько часов все равно что продемонстрировать собственное могущество, пофорсить респектабельностью, утонченностью вкусов, заявить московской публике, что тебе по фигу все традиции прошлого, что не замечать вокруг себя людей – примета времени. Да, такая мода, дорогой Иван Степанович! Ох, ох, действительно, как это замечательно – дать себе право с глубоким презрением чихать на окружающий мир. Бесподобное, возвышенное чувство! И не один Мреф тут законодатель мод, он лишь одна из фигур общенационального увлечения. Капитал! Деньги! Голубые фишки, другие высокодоходные