слегка заторможенно, потому что мне это шуткой показалось изначально, но взгляд начальницы говорил об обратном.
– Что значит я? Вы сказали, что я не курьер, а официантка?
– Разумеется. Но клиент хочет, чтобы его заказ привезла именно ты. Видимо доверяет.
– Но это же бред. У меня выходной. Я хочу к сыну.
– Послушай, Александра, – она трет переносицу, словно сдерживает порыв гнева. – Тот штраф с тебя я, разумеется, сняла, потому что ты меня очень выручила сегодня. И сейчас прошу пойти мне на уступки, вновь. Как только Марина выйдет, у тебя будет выходной, который ты потратила сегодня на эту беготню. А учитывая, что скоро пройдешь, в чем я не сомневаюсь, собеседование и упорхнешь от нас, то у тебя появится время на сына и на себя. Саша, я на тебя рассчитываю.
Толкнула пламенную речь тоном, не терпящим возражений, и вышла.
– За что мне это? – взмолилась, подняв голову к потолку.
Все повторилось вновь. Весь проделанный мной маршрут и длительная пробка.
И вот я стою перед дверями приемной, а войдя в них та самая Люда, насколько я помню, на месте и встречает меня дежурной улыбкой.
– Здравствуйте. Заказ на имя Марвина Олега.
– Михайловича, – дополняет она немного язвительно. – Спасибо. Оставьте здесь и можете…
– Люда, – услышала громкий голос из, кажется, селектора.
– Да, Олег Михайлович.
– Как приедет мой обед, проводи ко мне курьера.
– А… Она уже здесь.
– Я не вижу, – и отключился.
Девушка, невероятно элегантная, встала с кресла и пройдя к дверям директора, постучав открыла их.
– Входите, – бархатно пропела и я ничего так и не поняв почти вошла, но мой телефон зазвонил мелодией, стоящей на маму. Поэтому я сделала шаг, назад так и не войдя в кабинет и подняла трубку.
– Мам? Алло, – связь стала вдруг прерывистой.
– Саша, Саша… – ее голос звенел, и она будто задыхалась. – Мы с Гордеем в больнице.
И все… Я почти дышать перестала.
– В какой? Что случилось? – мне казалось, что меня парализовало.
Стояла как вкопанная, выронив чертов обед из рук. А ведь я должна была быть сейчас дома, рядом с моим мальчиком.
– Я кормила его пюре. Он капризничал и бил по ложке… – я уже будто видела все это, так ярко представляла и мне не нравилось то, что я умудрилась разглядеть в той картине. – И вдруг он стал кашлять и…
– Господи… Если ты сделала это нарочно… – слова давались тяжело, будто язык распух. – Если ты… Я не знаю, что я с тобой сделаю, ты меня поняла, мама?
Уже стартовала вперед, но меня вдруг схватили за руку. Неприятно, внезапно и я окаменела.
В глазах заплясали красные пятна. Температура тела резко поднялась именно внутри меня самой, а на коже выступили холодные капли пота.
– Не… не трогайте, – дернулась, но хватка не исчезала. Жуткий страх стал ползти в разные стороны от места соприкосновения с чужой рукой.
