тело несется на плаху любви, груди торопятся оказаться расцелованными, вагина вначале готова к ручному массажу, а потом уже, когда ягодицы забились в сладострастных судорогах, – музыка любви вызывает на сцену erecticus! Или lingua! Даже лучше lingua! А острее, длиннее, эластичнее и напористее, чем у Ладыниной, я еще не встречала! Хочу думать, мечтаю на практике убедиться, что твой лучше! Ой, ой, начинается долгожданное сумасшествие! Ой, ой! Так и хочется крепко обнять женщину с таким замечательным именем: Даша Давали, Даша Давали!.. Начнется парад ласк и поцелуев. Но – аминь! – Юля Бочарова, увидев возбужденные глаза Натальи Никитичны, ее позу хищницы, готовой к альковному прыжку, тут же призвала ее к сдержанности: – Стоп! – Юля резким движением отпрянула от Мегаловой подальше и поставила перед собой высокое рабочее кресло. – Придется подождать, ведь тема очень опасная. Боюсь, что мы переломаем мебель, оборвем провода модемной связи. Тут же техники на десятки тысяч долларов! Поэтому вернемся к служебным делам. Не обессудь, я люблю секс, но инстинкт самосохранения оберегает меня от хаоса чувств. Мы же не сможем просто ласкаться! В твоих глазах я увидела тайфун и испугалась. Ой, дай отдышаться, дай остыть. Мне бы сейчас льда…
Итак, ежедневно я должна продавать наших товаров на семь тысяч долларов. Но мой реальный оборот – более десяти. С фирменной наценкой в двадцать семь процентов я даю предприятию две тысячи семьсот долларов брутто прибыли в день. Если вычесть налоги, аренду, зарплату, другие производственные расходы, то получится около тысячи двухсот долларов в день! Ой-ой-ой, да! Но сколько удовольствия я тут имею! Открытая любовь с коллегами, вынужденный, но азартный, страстный кутеж с закупщиками, нежное обслуживание владельцев, их друзей и гостей фирмы. А рядом еще неистовая Ладынина. Ее беспощадный секс лишает ума! – Тут она, видимо, вспомнила грозное предупреждение Натальи и поспешила добавить: – Но я уже уверена, что ты самая жгучая любовница, чемпионка, божественная Даша Давали! Так что я довольна. Если весь девятнадцатый и двадцатый века наемный труд атаковал капитал, требовал увеличения тарифов оплаты труда, сокращения рабочей недели и тому подобного, то двадцать первый век начался с успешных атак капитала на трудовой ресурс. Наемный работник сдает свои позиции повсеместно. Коллектив “Боша” в Лионе испустил вспыльчивый пролетарский дух, персонал “Даймлер-Бенца” в Баден-Вюртемберге проглотил язык и принял новые условия, продиктованные капиталом, “Сименс” сократил бюджет заработной платы, увеличивая рентабельность собственника, “Аир Италия”, “Коммерцбанк”, “Торанг”, десятки, сотни владельцев крупнейших компаний штурмуют профсоюзы, чтобы урезать права работников и оптимизировать прибыль. Вначале я думала, что не выдержу тех требований, которые предъявило мне руководство предприятия. Но сейчас я уже согласна даже с сокращением зарплаты и увеличением рабочей недели, но одновременно – с повышением свободы доступа к удовольствиям. А
