Гордов считал, что институт политработников в армии полностью изжил себя. Кулик не поддержал этот разговор, так как не исключал, что Гордов, просто, провоцирует его.
Сейчас, сидя на кухне, Григорий Иванович, полностью разделял мнение командующего. Он тоже считал, что настало время полностью реформировать армию, а соответственно и менять политико-воспитательную работу в войсках. Однако, все свои соображения, он держал при себе, боясь произнести это среди офицеров.
«Скоро День сталинской конституции, – подумал он. – Нужно пригласить к себе Гордова и начальника штаба округа Рыбальченко. Он кажется неплохой мужик и достаточно близок с командующим округом. В конце концов, нужно обмыть мою «прописку» на новом месте».
Он обернулся, в дверях стояла Кира.
– Что с тобой, Гриша? Ты раньше по ночам не пил?
– Раньше я жил в Москве, а вот теперь живу в Куйбышеве.
Супруга развернулась и направилась в спальню. Вслед за ней, направился и Кулик.
***
Костин затянулся дымом и посмотрел на молодого человека, одетого в военную форму.
– Скажите, Сивцов, вы член ВЛКСМ? – задал вопрос Александр.
– Так точно, товарищ подполковник. Вступил в 1942 году на фронте.
– Это хорошо, Сивцов, сейчас нельзя быть не членом компартии или ВЛКСМ, не то время. Вот скажи мне, что должен делать комсомолец? Молчишь? А я тебе скажу, комсомолец должен любить свою родину, бороться с ее врагами до последней капли крови. Я правильно говорю или ты со мной не согласен.
– Почему не согласен, товарищ подполковник, конечно согласен.
Костин снова затянулся дымом папиросы.
– Ты, наверное, думаешь, что вот закончилась война, победили мы немцев и на этом все закончилось? Ты ошибаешься, Сивцов. Война никогда не заканчивается победой одной стороны над другой. Помимо внешнего врага, которого мы победили, есть и другой враг – внутренний. Его сразу не увидишь, он замаскирован и его трудно распознать. Ты понимаешь, о чем я тебе говорю?
Судя по лицу, сидящего перед Костиным молодого человека, тот всячески пытался понять, к чему клонит офицер.
– Мне кажется, что ты не совсем понимаешь, о чем я с тобой говорю. Тогда начнем от простого. Вчера ты днем, когда тебя отпустил генерал Гордов, вместо того чтобы ехать в гараж, ты поехал на улицу Ухтомского, где посадил в машину женщину, которую отвез на рынок. Выходит, что ты в свободное время «калымишь», товарищ Сивцов, используешь служебную машину в корыстных целях. Ты знаешь, что за это бывает? Два дня назад ты продал две канистры с бензином…. Может, продолжим этот список.
Костин сразу обратил внимание, как побелело лицо Сивцова, а руки, лежавшие на его коленях, затряслись. Стараясь скрыть это, он положил одну кисть руки на другую.
– Что-то с голосом твоим, Сивцов, почему я не слышу оправданий?
Александр внимательно наблюдал за водителем
