мне шею, потому что тогда я бы, наверное, была уже на том свете.
– Мне пришлось так сделать, прости, я не могла позволить тебе позвать на помощь. Слушай, ай, твою мать, Мэдди.
Я делаю прерывистый вдох и закашливаюсь снова.
Еще вдох. Дыши, еще, еще.
– Что… – задыхаясь, произношу я, а затем сглатываю и пытаюсь снова. – Что, черт возьми, происходит?
Она смотрит на меня, практически не моргая.
– Я… э-э, прости, мы собираемся завтра кое-кого устранить?
Вот вроде все понятно, но одновременно ничего не понятно. Ну, то есть я прекрасно слышу ее и знаю, что означает каждое отдельное слово само по себе, но, когда Стафани объединяет их в одно предложение, они будто резко превращаются в какие-то немецкие фразы. Ну, а на немецком я не говорю, чтоб вы понимали. Я фыркаю и поднимаюсь с колен, у меня слезятся глаза.
– Потому что вы, ребята, якудза? Картель? Мафия?
На мгновение в воздухе повисает напряжение, а затем лицо Стаф будто каменеет.
– Да, Мэдди, ты права. Мы мафия.
– Ха. – Из меня вырывается слабый смешок, а потом я тут же замолкаю.
Потому что по ее лицу видно, что это не шутка. Она говорит серьезно.
– Но… Подожди, что? Но мы ходили вместе в ресторанчик дим-сам, – тихо восклицаю я.
Как будто мафия не может пойти в лучший в нашем районе ресторан дим-сам прекрасным воскресным утром. Но на самом деле они кажутся такими обычными.
– У вас даже нет татуировок, – выпаливаю я.
Стаф пожимает плечами.
– Ама не одобряет татуировки. Она наш босс, на случай если ты этого еще не поняла.
– Ты… ты вооружена? – шепчу я. – О боже, неужели меня сейчас застрелят?
Она отрицательно качает головой.
– Как, черт возьми, я бы пронесла оружие в самолет, Мэдди?
– Я не знаю! Не знаю, как вы, мафиози… мафия! – Мне нужно перестать произносить слово «мафия». – Но… почему мы? Почему на нашей свадьбе? Кого вы хотите устранить?
Взгляд Стаф становится мягче.
– Я не могу тебе этого сказать, но поверь мне, человек, которого нам нужно устранить, очень плохой. Он заслуживает того, что с ним собираются сделать, понимаешь?
– Нет. НЕТ! Не понимаю. Какого хрена?
– Мэдди, будь благоразумной…
– Быть благоразумной – значит позволить тебе убить кого-то на моей свадьбе? – выпаливаю я. – Ты сумасшедшая. Я вызываю полицию.
– Тебе не стоит этого делать, – произносит она очень холодно.
Черт, наверное, не следовало говорить про полицию вслух, но в свою защиту скажу, что у меня плохо работает мозг в этот момент, мне не хватает кислорода из-за того, что мне просто раздавили горло – ладно, не раздавили, но определенно очень сильно ударили, – плюс я пьяная и из-за этого тоже могу тормозить.
– Знаешь,
