впорхнула девушка. Ее нагота не была прикрыта ничем, если не считать бус из раковин каури на шее и такого же пояса на талии. Казалось, что она танцует в облаке тусклого света.
Неожиданно она остановилась и огляделась, затем произнесла несколько слов низким музыкальным голосом. Барабаны стихли, только последний звук, казалось, еще дрожал в воздухе. Вдруг Ахо схватил меня за руку.
– Смотрите! – прошептал он в каком-то экстазе. – Видите двух леопардов рядом с нею?
Девушка была всего в двух шагах от меня, я никаких леопардов не видел, но глаза зрителей следили не только за девушкой, но и за пространством рядом с нею, как будто там было что-то видимое только им.
Ахо продолжал сжимать мою руку.
– Смотрите, там, за нею – пять леопардов!
Я не понял, говорил ли он всерьез или издевался надо мной. Но когда он неожиданно скомандовал: “Отойдите на шаг, или вы его коснетесь!” – я понял, что это не шутка.
Барабан снова стал бить громко и быстро. И вдруг мне показалось, что глаза у меня сейчас вылезут на лоб: сразу за девушкой, на границе мерцающего света, я увидел тень животного; я не успел выразить удивления, как передо мной появился взрослый сильный леопард. Еще два леопарда появились позади девушки. Они величественно прошли через площадку и все трое исчезли в тени деревьев. Больше всего меня поразило то, что я совершенно отчетливо видел в зубах одного из леопардов цыпленка.
– Вы видели их! – с триумфом воскликнул Ахо. Я не смог ответить. Я молчал…”
Райт стал и свидетелем ритуала, который особенно важен для дальнейшего разговора о вуду – “воскрешения мертвого”.
На поляне, куда американца привел сопровождавший его жрец Нгамбе, действительно лежал мертвый или близкий к этому человек. Райт попросил разрешения осмотреть тело. Ему разрешили, но предупредили: не прикасаться! Но как врач он все же не вытерпел. “Я сел так, чтобы заслонить его (мертвого – В.Ф.) своим телом, быстрым движением приподнял ему веки, чтобы проверить зрачковую реакцию по Аргил-Робинсону. Реакции не было. Я попытался также нащупать пульс. Его не было…”
Вдруг участники ритуала за спиной Райта дружно всполошились и пришли в неистовую злобу – они увидели, что гость коснулся лежащего, и закричали, что теперь-то тот действительно умрет. Перепуганный Райт возразил: человек и так уже мертв! И невольно вспомнил при этом историю о бельгийском полицейском, которого в буквальном смысле растерзали на куски за то, что он помешал обряду поклонения фетишу. Но на этот раз, слава богу, все обошлось. “Нас окружила группа из тридцати человек. Низкими голосами они запели ритмичную песню. Это было нечто среднее между воем и рычанием. Они пели все быстрее и громче. Казалось, что звуки эти услышит и мертвый. Каково же было мое удивление, когда именно так оно и случилось. “Мертвый” неожиданно провел рукой по груди и попытался повернуться. Крики окружающих
