таточно просто закрыть её за семью печатями, там обязательно найдут. Гораздо надежнее, оставить все доступным и открытым. Но разместить вокруг множество мелких полуправд и неправд, где та затеряется, не будет никому видна. Вот она, истина, здесь, все об этом знают, а толку никакого. Все проходят мимо, не замечают.
Этот принцип в высокотехнологичную эпоху действует везде, сработал и тут. Сейчас уже нет смысла прятать тайные знания от непосвященных. Их не найдут по другой причине.
Информационный шум настолько прочно вошел в жизнь современного человека, что невозможно представить, как могло бы быть иначе. Но, как, вообще, можно усвоить весь этот поток бессмысленных разрозненных кусочков? В этом ярком кричащем гомоне все остальное глохнет и теряется безвозвратно и навсегда. Вот, вроде, сказал человек правду, а ему никто не верит, думают, так же сочинил, как и все.
Естественно, наших героев, статью Кросса Георгиевича, рассказы Марии, никто не воспринял с должным энтузиазмом. А если, кто-то и поверил, то не придал значения. Даже, если и были те, кто обратил внимание, то они забыли все на следующий же день.
Были и те, кто просто сказал «ну и что», все и так было понятно. Отнеслись с равнодушием. Нашлись и такие, кто вовсе не поверил ни единому слову: решили, что Кросс с Марией все выдумали. В принципе, никто другого и не ожидал.
Да и практического решения не предлагалось в расшифрованных вариантах послания Планеты. Ведь катастрофы не закончились. Продолжали гибнуть люди. Природа забирала все то, что ранее давала авансом. Даже, напротив, казалось, что катаклизмы участились и усилились. Стали более интенсивными и разрушительными. И, в перспективе, не предвиделось окончания этим страданиям.
64
После всех прошедших событий, Мария и Кросс Георгиевич решили официально усыновить Сашу и поселиться под одной крышей в арендуемом коттедже недалеко от Москвы. Дорого стоило такое жилье, но на документы для оформления опекунства пришлось потратиться ещё больше. В основном на взятки, чтобы хоть немного ускорить процесс оформления бумаг в органах попечительства. Так уж устроена была бюрократическая жизнь у современных людей, ничего не поделаешь.
Им нравилось жить вместе. Саша был рад тому, что, наконец-то, все решения принимались вместо него. Он мог теперь уже не быть таким самостоятельным, как раньше. Приятно было ощущать себя ведомым и зависимым. Чувство было незнакомым, новым и до того восхитительным, что менять его на прежнюю жизнь не хотелось. И здорово, что были рядом люди, которые знали его тайну. Не нужно было ничего скрывать.
Мария впервые за много лет ощутила себя в домашней атмосфере. Она вдруг с горечью увидела, чего была лишена в прежние годы. И как уютно и безопасно ей сейчас. К Саше, несмотря на его внушительный возраст, невозможно было относиться иначе, как к подростку. Он стал для Марии почти сыном, и, одновременно, братом и отцом. Хотя, все – таки, больше сыном.
Кроссу тоже весьма импонировала эта новая жизнь, полная событий и приключений. Многолетнее сидение на одном месте в своем кабинете за книгами и общение с пациентами утомили его, выпили до дна всю его жизненную силу. Сейчас же, все становилось на свои законные места. Будто мозаика собиралась воедино.
Однако, вопрос, собравший их всех вместе, так и не был решен. Даже наоборот, сделался почти совсем неразрешимым. Дело зашло почти в тупик. По крайней мере, так эти все последние события воспринимались внутренне, на эмоциональном уровне.
– Это конец. Мы, похоже, обречены, – горько вздохнул Саша.
– Ты имеешь в виду человечество? – Мария оставалась непреклонно спокойной.
– Я, вообще, про все, что случилось, ну и про цивилизацию в целом, да… – грустный взгляд блуждал по комнате, словно решение всех проблем было где-то здесь.
– А что такого случилось? – вмешался Кросс – Мы живы, неплохо провели время, выяснили много новых обстоятельств, сделали открытие, в конце концов.
– Но ведь нам никто не поверил, – продолжил Саша – Даже больше: все просто остались равнодушны к тому, что нам удалось узнать. Словно жвачные коровы, глядящие на приближающуюся смерть в виде пожара или падающего огромного метеорита, продолжили жевать, как ни в чем не бывало.
– Возможно, это такая защитная реакция, просто большинство оказалось не готовым к такой встрече. Да, и, вообще, к мысли, что наша планета – чувствующее живое существо, – Кросс старался найти что-то рациональное во всем произошедшем.
– Вероятно, даже для нас это было не совсем своевременно, – встала на сторону Кросса Мария. И вновь повисла тишина, каждый ушел в свои размышления, переживания и мысли.
65
Златобрад и Мефодий не вступали в эти слишком эмоциональные дискуссии между Сашей, Марией и Кроссом вообще. Держались во всех смыслах в стороне, очевидно, где – то глубоко внутри
