style="font-size:15px;"> Но больше мне было интересно, зачем Инна Степановна о этом рассказала Олегу. Я не стала уточнять, так как парень с головой погрузился в изучение моей руки. Его пальцы были мягкими и теплыми, и так не вязались с его отчуждённым видом и резким тоном.
– Порез небольшой, да и кровь уже остановилась. Промою и обработаю на всякий случай, чтоб зараза не попала.
Я молчала, не мешая парню. Когда он начал бинтовать мою ладонь, я поняла, что у него в этом явно есть опыт – так ловко орудовали его длинные пальцы. Я аж засмотрелась и не сразу поняла, что Олег отпустил мою руку и теперь смотрит на меня в упор.
– Спасибо, – выдавила я из себя слабую улыбку. – Я теперь как новенькая.
– Можешь уже выйти из машины, – буркнул Олег.
Да что с ним не так? Грубить было совсем необязательно. Я распахнула автомобильную дверцу, хотела уже выскочить на парковку, но развернулась к нему и выпалила:
– Знаешь, я свое общество тебе не навязывала. Ты сам вызвался помочь, и я тебе за это благодарна. Необязательно со всеми быть таким грубым. Можно было вежливо сказать «пожалуйста».
Не дожидаясь ответа (если, конечно, Олег и собирался удостоить меня им), я выбралась из машины и закрыла дверцу, не смотря в сторону парня. Вот еще! Я отдернула свою куртку и быстром шагом направилась в сторону студентов, которые приводили в порядок территорию. Я так ни разу не оглянулась на Лебедева, но и не услышала заведенного двигателя.
7
Через пару дней выпал первый снег. Он недолго пролежал на земле и быстро растаял, но начало было положено – осень уступала бразды правления зиме. Я не любила и одновременно любила зиму. Вот такая я была странной.
С одной стороны, я любила, как снег сверкает в свете фонарей по ночам. Любила, как влажный снег налипает на ветви деревьев, делая все вокруг таким красивым, таким сверкающим. Можно было просто остановиться посреди улицы и любоваться этими видами.
С другой же стороны, я ненавидела утепляться зимой, ненавидела гололёд. Пожалуй, последнее я ненавидела больше. Я всегда передвигалась быстро, даже если никуда не спешила. Как-то Надя возмутилась этой моей привычке, когда ей надоело подстраиваться под мой то ли шаг, то ли бег. А я просто привыкла так экономить свое время, не тратя его на дорогу. Но лед… стоило мне увидеть накатанную дорожку и все внутри меня холодело точно так же, как этот лед передо мной.
Оглядев складское помещение в приюте, я взялась за мешок корма и поволокла его в блок с собаками после операций.
От резкого окрика, я чуть было не выпустила мешок из рук.
– Ты чего тяжести такие таскаешь?
Я оглянулась на парня, подошедшего сзади.
– А чего так пугать? – произнесла я. – У меня сердце теперь стучит. Блин, ну ты даешь! Я думала сегодня одна здесь.
– Да у меня выходной, – пояснил Дима и отодвинув меня, сам поволок мешок к блоку.
Я
