медали. Лиля честно старалась о ней не думать, но факты от этого никуда не денутся.
Здесь она ни за что не отвечает, но… она беззащитна. И это плохо.
Захочет кто-то ей навредить – и навредит, и без проблем. Уже, вот, навредили, если она сидит в чужой стране и имя свое произнести боится. Да, свое имя…
Лиля мысленно пообещала себе, что лично займется безопасностью, по возвращении домой. И пусть ее считают параноиком!
А пока – да здравствуют блинчики!
***
Конечно, все получилось не так легко и просто.
И ночью к Лиле постучалась Лари.
Как – постучалась!?
Открыла дверь так, что та с размаху стукнулась о стену и чудом не разбудила малыша Ганца.
– Алия!
– Что!? – мгновенно проснулась Лиля.
– Там твоя эта… Роза…
Лиля подхватилась – и бросилась вслед за Лари.
М-да.
Имеем классический ночной кошмар, осложненный истерикой. Когда проснулась, но успокоиться не в силах. И трясет, и судорогой выгибает, и слезы катятся, и кулаки сжаты…
Лиля не хотела так поступать. Но…
Был ли другой выход?
Пощечину она залепила с размаху, так, что у несчастной только голова мотнулась.
– Н-на!
Без удовольствия, понятно. Выбора другого не было…
И подействовало.
Девушка всхлипнула, схватилась за щеку, потом за живот…
– Легче? – тихо спросила Лиля.
Та закивала.
Молча. Опять – молча…
Убила бы!
Единственная надежда у Лили была на то, что здесь люди покрепче. Психика у них такая – не переломишь. А понятия «нервный срыв» и в проекте нет.
Что вы хотите?
Здесь проехать по дороге мимо человека, посаженного на кол – дело обыденное… его даже убивать не станут. И первую помощь оказывать. Могут еще и грязью кинуть в умирающего, или посидеть, полюбоваться.
И что?
Посадили – значит, там и сидеть должен.
Такую бы картину в России или в Америке… Лиля представила себе казнь на площади, и подумала, что в обеих странах люди, наверное, реагировали бы одинаково.
Палачей – прибить, узников – освободить.
Люди же…
А здесь будут смотреть. И даже комментировать, и плевать, что завтра они могут оказаться в той же роли и на той же площади. Жутковато это…
Лиля поглядела на Лари.
– Потерпишь ночь? Завтра попробуем ее ко мне переселить.
– Чтобы она и у тебя так верещала?
– Ну…
– Потерплю. Алия, ты ей поможешь?
– Постараюсь…
Одна идея у Лилиан была. Хотя отец-основатель психиатрии наверняка обозвал бы ее идиоткой и убил томиком своих трудов.
А и ладно! Пусть он сначала хоть родится в этом мире… и кстати!
