торопились. Однако уже к вечеру Жирко уехал, а гвардеец остался у таверны. Он, казаось, слонялся без дела. То у плетня стоял, то со старухой Серпентой любезничал, то под ёлкой толстую книгу читал.
Вечером гостей прибыло, я с ног валилась и ничего не успевала. Даже один раз отхватила подзатыльник от Матушки Скрыни за нерасторопность. Голова шла кругом, перед глазами так и мелькали горы тарелок с объедками, куриные ножки на противне, жухлые салатные листья, тушёная фасоль с говядиной, надкусанные пирожки с капустой. Мина и я не справлялись, а Крыся куда-то запропала. Матушка Скрыня сама стала подавать кушанья, а одну из девах, косоглазую Жанетку, пристроила посуду мыть.
Наконец село солнце, гости разъехались, кто не остался на втором этаже с девахами. Несколько кутил всё ещё сидели за столами, высоко поднимая кружки за здоровье Его Величества Хенрика. Но им новых блюд не готовили, носили остатки пиршества.
Всю посуду перемыли за полночь. Я подмела полы в обеденном зале и поскребла столы, но уже без особого рвения. На втором этаже всё еще было шумно, а зал опустел. Я решила сбегать на озеро, на мне от дневного пота сухой нитки не было. Схватила чистую рубашку и полотенце, думала ушмыгнуть от Матушки Скрыни. Не тут-то было.
– Стой, вертихвостка окаянная, – рыкнула Матушка, – куда собралась, на ночь глядя? Коли на потрахушки с каким гостем заезжим, так знай, что половинная доля моя.
– Бог с вами, Матушка,– говорю, – и в мыслях не было.
А самой так противно стало, что и купаться расхотелось. Матушка Скрыня совершенно в людях не разбиралась, как только могла подумать такое обо мне? Вот нарочно обидела. Слёзы на глаза навернулись, но я закусила губу и посмотрела на Матушку так злобно, что она опешила и ответила:
– Ну, иди, куда шла. Драконий хвост с тобой.
Знакомая тропинка к озеру была широкой, натоптанной. По ней на водопой коней водили, да и купаться бегали. Пройдя её до половины, я свернула между деревьями. Я в лесу знаю каждый кустик, за полгода службы в таверне изведала все тропки, а какие-то и сама протоптала.
Тихо в лесу ночью, отсюда даже ржание коней на привязи не долетает. Еловые лапы низко висят. Спрятаться мне бы здесь, чтобы не нашёл никто: ни Матушка Скрыня, ни голодные гости, ни Жирко с насмешками, ни господин гвардеец со своим пристальным взглядом.. Кстати, куда он подевался? Я и не заметила, когда он уехал. Да и эльфийская праматерь с ним!
Впереди заблестела вода безымянного озерца, которое я любила не меньше, чем Серебрянку в отцовском именье. Несмотря на то что тут рыбачили все, кому ни лень, мыли коней и купались, воды озера оставались чистыми. Пологие берега были истоптаны сотнями ног и копыт, но мой путь лежал туда, где никто не мог мне помешать.
Луна поднялась в зенит и подарила широкую дорожку к самому горизонту. Вот бы проплыть на лодочке по ней… Говорят, это приносит невероятное счастье. А невероятное счастье – это то, чего мне лично сильно не хватает.
Я сбросила платье и рубашку,
