Бытия. Свет реализуется в письменности. Это сияние неизреченной Истины полей и «тьма» знаков, их непознанность и скрытая сущность, которая еще требует «дешифровки». Символика цвета скрыта в его смысловом значении: черная одежда – траур, красная роза – любовь. Жест изменяет сознание, на нем строятся ритуалы, церемонии, посвящения… Термо-проводники обусловливают состояние ума и поведения. Они вызывают страх, болезнь, нищету, смерть. Холод-тепло-жар сопровождают человеческую жизнь в качестве неких душевных состояний. Весна будоражит кровь, зима погружает в сон, сродни смерти. На это указывает «лирика состояний», составляющая основной пласт мировой классической поэзии. Предметные проводники функционируют в человеческом социуме. В творчестве они также кодируют определенные символические смыслы. Кольцо, крест, завиток волос, скипетр, ключ и другое являются не только эмпирической составляющей текста, но подчас раскрывают и его метафизическую глубину. Предметы воздействуют на образ мыслей. Чем больше предметов, иронизирует Питирим Сорокин, тем труднее продираться сквозь материальную культуру, они, как полипы, облепили человека. Вещный мир связывает нас с прежними поколениями, и прошлое через текст делается узнаваемым. И вещный же мир растворяет нас в мертвой материи.
Таким образом Питирим Сорокин выводит «неразрывную триаду»: личность – общество – культура, где первое – субъект взаимодействия в творчестве, второе – совокупность субъектов, а третье – система ценностей, которая определяет социокультурную доминанту.
Рассуждая о типах искусства, П. Сорокин называет три доминирующие системы: идеациональное искусство, в котором главной ценностью является Бог. Тема такого искусства – сверхчувственное Царствие Бога, герои – святые, события носят трансцендентальный характер. Цель идеационального творчества – не развлекать, а приблизить к Богу, оно священно по содержанию и форме. Стиль идеационального искусства символический.
Невозможно понять идеациональное искусство без постижения многовекового опыта русской духовной культуры. Русские церкви с их уникальным строением, внутренним устройством глубоко символичны. Русская иконопись повествует о человеке Ветхого и Нового заветов. Это целая философия, «умозрение в красках». В храме и иконе воплотилось мироощущение русского народа. Вадим Кожинов еще в 1968 году писал о том, что интерес к великолепию храмов часто не соотносится с вопросом, а зачем их воздвигали и расписывали. По его мнению, до сих пор не обращено внимание на такую сторону русской ДУХОВНОЙ культуры, как Православная литургия. Он пишет: «Исследователями доказано, что русская Православная литургия представляет собой трансформацию древнегреческой трагедии (в особенности пасхальная литургия), что… в сущности, Православная литургия есть возвышенная опера, известная сейчас только по записям пения Шаляпина… А между тем на Западе издан целый ряд работ о Православной литургии, которая ставится выше, чем католическое
