знаешь, серьга-не серьга вставлена, круглое такое колесико, многие сейчас так ходят, мочки себе растягивают, как масаи какие-то. Футболка черная, джинсы, дыры на коленях, синие кроссовки Найк. Что еще? А! На правом предплечье татуировка цветная, дракон и китайский иероглиф «ди уй», значит «первый».
– Ничё се! Агнесс, ты не меняешься, за несколько секунд все рассмотреть. А иероглифы-то ты откуда знаешь.
– Да ерунда, увлекалась фэнь шуем. Модно было.
– Скажи-ка, не было у него на правой щеке родинки, круглой такой, размером с двухцентовую монетку?
Она ответила, не задумываясь:
– Нет, не было, лицо чистое, нос прямой, вообще, красавчик на самом деле, хоть и свинья. Спер у старухи фотоаппарат, не побрезговал, и сразу бежать, ни тебе «здрасьте», ни мне «до свиданья». Будто я за ним погонюсь. Вприскочку поскачу.
Оказывается, она поставила свой фотик на камешек, собиралась сделать красивое селфи «Я и горы, а вдали деревенька в ущелье». Вот тут этот красавчик и выскочил откуда ни возьмись, цап камеру и прыг-прыг-прыг по камням куда-то в обратном направлении…
– Ладно, не переживай, купишь новую. Хочешь я тебя на смартфон сфоткаю?
– Что ты несешь… На смартфон… Дилетанщина. У меня была Сони Альфа. Сони Альфа, понимаешь, качество, как у зеркалки. На смартфон… Ладно, давай, фотографируй. Только улыбаться я не буду, не с чего.
Я сделал парочку кадров. Агнесс они вроде бы удовлетворили: ущелье, белые домики далеко на дне, и там внизу – солнце неизвестно откуда, а вершины гор темные, заросшие эвкалиптовым лесом, и на плечах гор лежат серые мрачные облака. Даже настроение какое-то получилось.
Мы двинулись назад, я позвонил Педру, чтоб забрал нас на выходе с левады часа через полтора. Вышли мы раньше, чем он подъехал, пришлось посидеть на скамейке минут двадцать, кафе по дождливой погоде было закрыто, так что кроме как на подмокшей лавочке у запертой двери ждать было негде.
– Руди, – Агнесс доедала последний мандарин, аккуратно складывая корочки мне в ладонь, – а ты почему спросил про родинку у этого засранца? Расскажи-ка.
– Думал, может мой клиент…
– И?
– Знаешь, я вчера соврал тебе. Когда сказал, что здесь не скучно. Мне было смертельно скучно. Зубодробительно скучно. Иначе я б в это не полез. Но я поклялся себе, что делом больше заниматься не буду, ни за что. Ну и со скуки попытался ловить этих, как ты справедливо заметила, засранцев.
– Что? – Агнесс рассмеялась, и я опять поразился, как молодо звучал ее смех. Если закрыть глаза…
– Ты переквалифицировался в супермены, стал защитником вдов и сирот, рыцарем на белом коне? Руди, что с нами делает старость…
При чем тут старость. Это все скука, тоска, отсутствие азарта. Вот, что это. А не старость никакая.
Газеты были полны заметок: «На такой-то леваде у туристки из Дании (Германии, Австрии…) семидесяти (шестидесяти пяти,
