этого имени.
Девушка точно не могла утверждать, почему назвалась именно этим именем уже во второй раз.
Ей была знакома легенда о лжебоге Саргоне и лжебогине Рэйне – двух сбежавших из Меласа фэйцах, ставшими Новыми богами мира Живых. Со слов верующих в них, их сила приравнивалась к силе четверки Истинных богов. Одни считали, что это лжебоги Хаоса в двух ипостасях: Света и Тьмы. Другие – что Саргон являлся богом Ночи, а Рэйна – богиней Луны. Третьи полагали, мол, они воплощают в себе и то и другое. Из тех воспоминаний, что вернулись к девушке, она могла судить, что лжебогов жаловали только фанатики. Детей в их честь называли крайне редко. Тогда зачем ей самой было навлекать на себя беду? Почему ей захотелось назваться именно этим именем?
Наверное, в первый раз она вспомнила легенду о Райском саде Саргона, разбитом для его возлюбленной. А во второй – что имя Рэйны наводит страх на всех, кто его слышит. Вот из-за чего это имя нечасто доносилось из уст других. А еще более реалистичной отговоркой стало то, что Рэйне удалось отсюда сбежать. Лжебогиня сломала все планы богов и судьбы. Значит, и она сможет. Возможно, это имя поможет ей, направит на нужный путь.
Размышления стали приходить в ее голову чуть позже, когда ей до ужаса надоел яркий свет, освещавший каждый угол в этой конуре. Осточертел холодный и жесткий пол, чувство злости, а также то, как гулко билось в груди ее новое сердце. В конце концов пришла усталость. Бессилие запертой в стальной клетке дичи. А сталь ее убивала.
Рэйна стала считать до ста, но обнаружила, что делает это в обратном порядке. Поднимает левую руку вместо правой. Отходит вправо, не влево. Зеркальное отражение со стены смотрело на нее с издевкой. Правда, ей уже было все равно.
На девушку накатила истома, и она сдалась. Даже хотела позвать Балига обратно. Вовремя опомнилась.
Она не слабачка.
Она – та, кто выберется отсюда. Та, кто не сдастся. Если это, конечно, Мелас, а не какое-то другое место. И даже если так, то она убежит. Отомстит и сожжет все дотла. Уничтожит фундамент этого местечка. И никто и ничто ее не остановит.
Через какое-то время Рэйна начала расхаживать взад и вперед по камере. Двадцать шагов в длину, двадцать в ширину. Она не умела ждать. Ее мучило само осознание того, что она заперта и не может выбраться.
Спустя еще сколько-то часов она сдалась и стала звать Балига. Девушка чувствовала себя откровенной идиоткой, крича его имя в пустоту стен. В никуда.
Никто не отзывался. Он ее обманул.
Если бы в комнате была мебель, она бы от злости разнесла ее в пух и прах. Но кто-то об этом позаботился, мебели здесь не было.
Поэтому Рэйна просто билась о стены, точно рыба об лед. На ее теле проступали фиолетовые синяки, костяшки рук сбивались в кровь. Она выла, кричала, стонала. Затем усталость возвращалась, и она снова падала на пол, сворачиваясь в комочек. Потом поднималась, ходила, вопила, звала Балига. На ее крики никто не отзывался. Рэйна впадала в ярость. И вновь синяки и раны. А затем все повторялось.
