же меня это раздражало!
– Я не делаю ничего подобного, – отрицал он. – И мама не заслужила, чтобы ты к ней так относилась.
– Нет, она заслужила, потому что любила она только тебя, на меня ей было плевать, как и отцу! Все в этой семье любят только тебя! Иногда мне кажется, что я, черт возьми, приемная!
– Не неси ерунды!
– Это не ерунда! Меня все время наказывали, а тебе все сходило с рук. Не важно, не пришел ты ночевать или разбил новую машину. Мама закрывала глаза на это. А я чувствовала себя лишней в этой семье и чувствую так до сих пор!
Все затихло.
В комнате было слышно только мое тяжелое дыхание.
Я не могла поверить, что наконец сказала это. Я высказалась о том, что мучает меня долгие годы. Даже как-то легче стало.
Барбара встала со своего места и хотела подойти ко мне, чтобы поддержать, а Эрик… Ну он находился в легком шоке и не знал как себя вести, однако его глаза сочились жалостью. А я терпеть не могу, когда меня жалеют. Мне не это было нужно, мне нужно, чтобы Конрад поубавил эгоизма. И перестал играть в заботливого брата.
– Никогда не думал, что ты так чувствуешь, – задумчиво сказал он.
Я сердито взглянула на брата. Его брови съехались к переносице. В глазах мелькала все та же жалость. Кажется, никто здесь и не понял моих чувств. Мне не нужна была гребаная жалость!
– Он не думал, – всплеснула руками я, разочарованно поглядывая на Конрада. Ты не думал, потому что ты эгоист, Конрад! Ты делаешь лишь то, что позволяет тебе почувствовать себя лучше! Даже сейчас, ты обиделся, не потому, что я скрыла это от тебя, а потому, что я первым делом не побежала к тебе!
– Ты не права. Я забочусь о тебе, – сказал он.
– Нет, ты заботишься только о себе! – крикнула я. И это стало точкой в нашем споре. Конрад раздраженно выдохнул и вышел с кухни. Через пару минут хлопнула входная дверь.
Он ушел.
Я вернулась за стол и одним движением осушила бокал с вином.
– Кто-нибудь еще хочет салата? – спросила я, окидывая друзей безэмоциональным взглядом. – Нет? Ну ладно.
Наколов на вилку помидор и листик салата, я закинула овощи к себе в рот.
Полагаю, ужин прошел неудачно.
***
Барбара упорхнула домой, Конрад еще не вернулся, а вот Эрик не спешил уходить.
Вдвоем мы стояли на террасе. Я разглядывала город в надежде успокоиться, но мне никак не удавалось это.
Я уже несколько раз пожалела, что позволила себе высказаться брату, вдобавок при друзьях.
Холодный нос толкнулся в мою лодыжку, выводя меня из собственных мыслей.
– Фу, Брюс! – бросила я, но все же нагнулась и погладила пса по мощной голове.
Наверняка бедолага сейчас не понимает, почему его хозяин вдруг сорвался и убежал неизвестно куда. Хотя возможно он привык к реакциям моего брата и совсем не обращает на это внимания.
Я думала, что прошла это, подавила в себе зависть и жалость к себе, но
