и «готовят» наложниц короля. Ни одной из них, кстати, Аньис не видела, гарем короля ей не показали. А новых наложниц, которых селили как раз там, где жила Аньис, сейчас не было. Но поинтересоваться у них самих стеснялась. Спросила у Кьясы с Аббой, но те не знали.
– Они никогда ничего о себе не рассказывают, – сказала Кьяса.
К вечеру Аньис так уставала от уроков Карры и Арбака, что засыпала раньше, чем успевала осознать боль души и тревогу по поводу встречи с господином Эль. Да и скучать по родным было некогда.
Лишь один эпизод по-настоящему омрачил эти дни. На четвертый день неожиданно пришел Ансьер, оторвал ее от урока с Каррой и велел следовать за ним. Долго-долго, длинными переходами, через арки, мостики и залы, мимо великолепных шпалер и строгой охраны он привел ее в большой зал.
– Король должен взглянуть на свой подарок, – кратко пояснил Ансьер. – Войдешь, поклонишься и стой молча.
Сердце Аньис зашлось от волнения.
Это был огромный, светлый, поражающий величием зал. Аньис заметила, что в центре стояло кресло, в котором сидел человек… Разглядеть короля она не могла, лицо его было опущено. Человек читал, закинув одну ногу на ручку кресла.
– О! Посмотрим! – он обрадовано встал и махнул рукой, видимо приказывая Ансьеру подойти ближе. Ансьер указал Аньис следовать за ним.
Она низко поклонилась, продолжая смотреть в пол, и застыла. Король быстрым шагом приблизился к ним, и она поняла, что он ее разглядывает. Все как всегда, подумалось ей… Разглядывают как вещь. Дорогую, красивую вещь… Не более того. Словно она неживая. Король обошел вокруг нее, покачал головой, потом двумя пальцами поднял ее лицо за подбородок, и на мгновение Аньис встретилась с ним глазами. Король был светлокожим человеком с красивыми правильными чертами лица, в глазах горел огонь азарта…
– Хороший подарок! – заключил король и отпустил ее подбородок. Аньис старательно уперлась взглядом в пол.
– Ансьер, а почему ты мне не привозишь таких девочек? – неожиданно рассмеялся он.
– Буду знать, мой король, и обязательно исправлю это, – Ансьер поклонился и сделал Аньис знак следовать к выходу.
А в последний вечер перед праздником у первого советника к Аньис пришел господин Арбак. Присел рядом, неожиданно погладил ее по голове.
– Не ва-а-лнуйся, девочка, я думаю, все будет хорошо, – сказал он.
– А если я ему не понравлюсь? А если он… – взволнованно начала Аньис.
– С чего это ты ему не понравишься? – Арбак вдруг перестал растягивать слова. – Понравишься… Это не худшая судьба. И с ней можно смириться. С любой судьбой можно смириться и научиться жить хорошо. Знаешь, как я здесь оказался?
– Нет. Как? – осторожно спросила Аньис.
– Мою судьбу, как и твою, изменила война. Твоему отцу оторвало руку, а я сам попал в плен. Меня долго пыта-али, – Арбак снова начал растягивать слова и запинаться. –
