Адам.
– Да. Я пока молод и могу делать детей.
– Я к вам заеду в гости и посмотрю, как вы живёте. Вы не против? – спросил Адам, отчётливо сознавая, что вряд ли выкроит время для подобной поездки.
– Мы будем вам рады.
Адам просмотрел документы. На их проверку он затратил полтора часа. Глаза, покрасневшие от напряжения, устали и пощипывали, он пошёл в туалет и промыл их холодной водой. Вернулся к рабочему месту. Алимжон продолжал героически стоять у окошка.
К удивлению Адама, документы на всех восьмерых детей были заполнены грамотно. Как правило, в подобных случаях он обнаруживал множество явных грамматических ошибок и отправлял людей переделывать заявления в контору, располагавшуюся через дорогу от посольства, в невзрачном жилом доме на первом этаже. Там работали две девушки, менявшие друг друга через день. В распоряжении у них находились компьютер и принтер, и они занимались тем, что целыми днями печатали тексты заявлений о гражданстве. За свою работу они брали плату, от пяти до восьми сомони за одно заявление. Если учитывать, что за день к ним обращались десятки заявителей, то нетрудно было догадаться, сколько денег контора делала на них. Это был прибыльный бизнес, потому что желающих получить российское гражданство достигало сотен, тысяч людей – таджиков, узбеков и даже русских, оставшихся «чудесным образом» без российского гражданства.
Дети Алимжона были несовершеннолетние: семеро ещё не достигли четырнадцати лет, а восьмому уже исполнилось четырнадцать, поэтому требовалось его письменное согласие на получение российского гражданства. Мальчик не присутствовал с родителями, но Адам заметил заявление, составленное в местном государственном нотариате. Оно содержало согласие ребёнка, переведённое на русский язык, скреплённое соответствующей официальной печатью. В таком случае личное присутствие Бахтиора, самого старшего сына Алимжона, не требовалось.
– Мне нужно письменное согласие вашей супруги на вступление в гражданство Бахтиора.
Алимжон резко повернул голову и по-таджикски позвал сидевшую на диване женщину.
– Вы понимаете по-русски? – поинтересовался Адам.
– Так, немножко, – робко ответила она.
– Моя жена знает русский язык, – поспешил сообщить Алимжон. – Просто она стесняется вас.
– Почему?
– Она всё время сидит дома и редко выходит на улицу. Она редко разговаривает с людьми и стесняется их.
– Не все же домохозяйки стесняются, – отметил Адам.
Недавно он находился в гостях у одного местного паренька, получившего высшее образование в России, матушка которого, настоящая домохозяйка, за дастарханом веселила Адама различными весёлыми шутками-прибаутками и всё время расспрашивала его о том, нравится ли ему в Таджикистане, подружился ли он с кем-нибудь, и даже обещала, если того пожелает гость, найти ему невесту,
