с таким хвастовством и такой уверенностью, что Эммануэль просто впадала в бешенство. Никогда в жизни Эммануэль не видела ничего более возбуждающего, чем этот «крупный план» прямо над ее лицом: она слышала хлюпанье влагалища, разгоряченного смелыми и ловкими движениями члена. Эммануэль ждала, когда изольется сперма. Она хотела, чтобы спектакль не заканчивался никогда, ощущала такое возбуждение, что кричала от удовольствия, извивалась, стонала, испытывая любовные спазмы, не провоцируемые прикосновениями: она даже не использовала собственные пальцы, чтобы достичь оргазма первой. Ариана и незнакомец продолжали свою оргию.
Второй гость подошел к Эммануэль, взял ее за правую руку и направил пальцы к влагалищу, чтобы девушка доставила себе еще большее удовольствие. Затем мужчина открыл сумку, достал камеру и заснял сцену. Эммануэль не отдавала себе отчета в том, что происходит, она не могла оторвать взгляд от завораживающей сцены совокупления.
Но вот член вырвался из вагины, и сперма излилась в рот Эммануэль, уже раскрытый и ждавший семя, благоухающее соками Арианы.
Эммануэль глотала сперму, когда чья-то рука отстранила ее собственную руку и надавила на ее лобок. Сначала девушка решила, что это освободилась Ариана. Но нет – это явно была мужская рука. «Наверное, какой-нибудь незнакомый гость», – подумала Эммануэль. Она приподняла голову, чтобы убедиться: не угадала. Над ней нависал кто-то знакомый. Она уже встречала его в форме морского офицера на приеме у посла. Его, как и многих других, очень возбудил ее наряд и приоткрытый бюст. Эммануэль вспомнила, как шептались тогда приглашенные, пытаясь побороть желание и вести себя прилично. Это было забавно. «Теперь, – подумала Эммануэль, – я лежу здесь совсем голая, а этот офицер выглядит гораздо менее смущенным, чем тогда!»
Ариана, видимо, сильно устала. Она лежала на боку и наблюдала за подругой. Эммануэль грациозно приподнялась.
– Моряки никогда не бывают загорелыми, – громко сказала она. – Интересно почему?
– Рядом с вами мне, наверное, должно быть стыдно за мою бледную кожу, – признал моряк. – Но красота для мужчины не главное.
– А что главное?
– Умение устанавливать законы.
Эммануэль искала в лице офицера следы той почтительности и скромности, что он проявлял четырьмя днями ранее. Теперь на его улыбчивом лице отображалось лишь сознание собственной силы. Эммануэль это понравилось.
– Какую роль прикажете исполнять? – поинтересовалась она.
– Ничего особенного делать не надо. Просто подчиняйтесь.
Мужчина говорил о подчинении как об очевидности. Его реплика не требовала ответа.
Эммануэль, однако, произнесла:
– Лучше не придумаешь!
Внезапно ей захотелось большего – полного, публичного подчинения не только плоти, но и личности. Эммануэль желала, чтобы ее подвиги были замечены
